Код лихорадки

— Испытания в Лабиринте очень близки к началу, — продолжал Андерсон. — И мы готовились к этому в течение некоторого времени. Но прогресс, достигнутый нами за последние несколько лет на пути к нашей окончательной концепции зоны поражения… —   он с трудом подбирал нужные слова. — Я думаю, что мы заложили прочную основу с помощью небольших тестов и испытаний, которые мы провели с нашими субъектами до сих пор. Шансы невелики, но, возможно, после испытаний в Лабиринте у нас будет чертеж. Кто знает? Может быть, нам удастся избежать второй или третьей фазы. Сегодня я настроен оптимистично.

Он замолчал, его взгляд был рассеянным, как будто его мысли были на несколько лет в будущем, представляя себе идеальный конец того, чему он посвятил всю свою жизнь. Рядом с Томасом захлопала в ладоши доктор Пейдж. Сначала медленно, пока не присоединились другие. Вскоре вся комната захлопала в ладоши, и от этого звука Томас даже немного взбодрился. Он чувствовал себя нелепо.

Канцлер Андерсон поднял руки, и хлопки прекратились.

— Ладно, ладно. Эти аплодисменты, конечно, предназначены для всех нас. И всем субъектам в группах А и В. Я действительно чувствую, что мы на правильном пути. Я действительно так думаю. Он улыбнулся, казалось, взял себя в руки, а затем глубоко вздохнул. — Ладно, пора приниматься за работу. Через месяц или два — самое большее через четыре — мы отправим наших первых людей в лабиринты.

Еще одна из его драматических пауз — Томас решил, что после десяти лет работы этот человек заслуживает того, чтобы немного побыть в центре внимания, а затем он действительно начал совещание.

— Нас ждут испытания, ребята. Давайте копать глубже.

Глава 31 229.06.12 | 18:10

Эта ночь была самой большой переменой в жизни Томаса. С этого момента, Томас и Тереза будут полностью совмещены с другими субъектами группы А, включая питание, занятия и время отдыха. Похоже, красться больше не понадобится.

Конечно, это был не самый большой подарок в мире, потому что большинство друзей Томаса должны были войти в лабиринт с самой первой группой, где-то в течение следующих нескольких месяцев.

Рамирес, как никто другой, сопровождал Томаса и Терезу на их первый ужин в столовой, где все остальные дети ели в течение многих лет. Когда они вошли в просторную комнату — сплошь сервировочные места из нержавеющей стали, длинные пластиковые столы и стулья, резаки для печенья — в зале воцарилась тишина, все взгляды устремились на вновь прибывших.

— Слушайте, — рявкнул Рамирес, и его голос эхом отозвался в тишине. — Многие из вас слышали о Томасе и Терезе, они считались элитными кандидатами в течение многих лет.

«Он выносит нам смертный приговор! — крикнула Тереза мысленно Томасу, и гнев пронзил его, как электрический разряд. — Какого черта?»

— Будьте с ними поласковее, они очень много работали, — говорил Рамирес. — Испытания в Лабиринте скоро начнутся, как вы все прекрасно знаете, и многое еще предстоит сделать. Эти двое будут считаться официальной связью между вами, субъектами, и персоналом ПОРОКа, наблюдающими за подготовкой суда. Очень скоро мы назначим расписание входа в лабиринты. А пока потратьте время на то, чтобы познакомиться с Томасом и Терезой, подготовьтесь морально и физически и позвольте себе быть взволнованными предстоящими веселыми переменами. А теперь возвращайтесь к еде.

Он сдержанно кивнул, повернулся и вышел из столовой, не сказав ни слова ни Томасу, ни Терезе.

«Этот парень просто очарователен», — сказала Тереза.

Прежде чем Томас успел ответить, он увидел, что к ним приближаются Ньют и Алби с широко улыбающимися лицами.

— Ну, смотри, кого этот чертов полицейский притащил, — сказал Ньют, заключая Томаса в крепкие объятия. Он несколько раз стукнул по спине, прежде чем отпустить. — Немного странно видеть тебя без того, чтобы красться тайком и все такое. Добро пожаловать в общество.

Алби уже успел обнять Терезу, а потом они обменялись рукопожатиями, причем Алби буквально выжал из Томаса воздух.

— Рад тебя видеть, приятель, — сказал старший мальчик. — У тебя достаточно большая голова со всем тем дерьмом, что они говорят о тебе? Ты что, теперь канцлер? Здесь ты никому особо не понравишься.

Томас открыл рот, чтобы ответить, но кто-то наполовину схватил его слева, едва не сбив с ног. Это был Чак.

— В чем дело, коротышка? — спросил Томас, взъерошивая волосы ребенка самым старым дедушкиным движением из книг.

— В общем-то, я тут всем заправляю, — сказал Чак, выпятив грудь. — То есть, когда я не пробираюсь в группу B, чтобы получить немного любви от дам.

Это заставило их всех взорваться от смеха, и Томас не мог остановиться, пока не увидел сидящего рядом Минхо, который явно не был уверен, стоит ли ему вставать. Томас подошел к нему.

— Эй, приятель, — сказал он. — В последнее время кого-нибудь разозлил?

Минхо улыбнулся, хотя в глубине его глаз все еще читалось легкое разочарование. Однако после печального инцидента ему стало лучше. Томас мог это сказать.