Код лихорадки

Наконец, поднявшись на десять этажей, они добрались до стальной площадки, которая едва ли могла вместить их пятерых. Тяжелая металлическая дверь, изогнутая и ржавая, торчала в цементной стене слева, словно уродливый зуб. Единственной вещью на двери, которая не выглядела столетней, была ручка, протертая до блестящего серебра от использования.

— Сколько раз вы, делали это? — спросила Тереза.

— Дюжина? — Ответил Алби. — Может, пятнадцать? Я не знаю. Ты даже не представляешь, как приятно подышать свежим воздухом. Сейчас ты сама все увидишь. О боже, и шум океана вдалеке. Не могу с этим справиться.

— Я думал, что внешний мир — это пустошь, — сказал Томас, и бабочки запорхали в его животе сильнее, чем когда-либо. — Радиация, жара и все такое? Маленькие вещи, называемые солнечными вспышками?

— Не говоря уже о шизах, — добавила Тереза. — Откуда ты знаешь, что там нет шизов?

— Эй, люди! — сказал Минхо, подняв руку, как бы говоря: «притормози». — Ты думаешь, мы идиоты? Разве мы ходили бы туда пятнадцать раз, если бы каждый раз теряли палец из-за какого-нибудь шиза или наши интимные органы разрывались от радиации? Ну давай же.

Ньют помахал пальцами перед лицом Томаса.

— До сих пор ношу их все. И я пока не слишком беспокоюсь о том, что происходит внизу. Смех вырвался изо рта Томаса, и слюни разлетелись во все стороны.

— Извини, — сказал он, вытирая губы рукавом.

Алби вступил в разговор с чуть большим чувством здравого смысла.

— Там все начинает налаживаться. К тому же, мы далеко на севере, здесь не так уж сильно все пострадало. Пару раз мы видели снег на деревьях.

— Снег? — Повторила Тереза так потрясенно, словно он сказал инопланетяне. — Ты серьезно?

— Ага.

— Хватит болтать, — сказал Ньют. — Минхо, открывай.

— Да, сэр! Рявкнул Минхо. Он схватился за ручку и с усилием толкнул ее вниз. Раздался громкий металлический стук, затем дверь открылась на скрипучих петлях, распахивающихся наружу.

Сильный ветер ворвался в лестничных желоб, когда сжатый воздух покидал комплекс, словно стремясь к свободе. Он взъерошил одежду Томаса, пробежав по ней, вызвав у него легкий озноб, и предвкушение того, что их ждет, пронзило его так сильно, что он едва сдерживался. Первым вышел Минхо, за ним Алби. Ньют жестом пригласил Терезу следовать за ним, и она последовала его примеру, но не раньше, чем бросила последний взгляд на Томаса. Ее глаза говорили миллион вещей, но он не мог разобрать ни одной из них.

— Ты следующий, Томми, — сказал Ньют. — Постарайся не удариться головой, ладно?

Томас нырнул в небольшое отверстие и ступил на широкую бетонную платформу, воздух снаружи был свежим и прохладным. Каждое воспоминание о времени, до прихода ПОРОКа, когда ему разрешали выйти наружу, нахлынуло на него вместе с теплом, жарой и потом. Это было странно, но чудесно чувствовать такой освежающий глоток свежего воздуха, как и предсказывал Алби, слышать, как вдалеке океанские волны разбиваются о скалистые утесы.

— Что думаешь? — спросил Минхо.

Томас огляделся, хотя в темноте почти ничего не видел. Свет падал откуда-то сверху, еще больше затуманивая его зрение. Все, что он мог разглядеть, это платформу, перила по ее краю и море черноты за ней. На небе виднелись едва заметные звездочки.

— Почти ничего не видно, — ответил Томас после минутного молчания. — Но, дружище, это же здорово!

— Я же говорил, — сказал Алби. Томас услышал радость в его голосе.

— Здесь есть водосточная труба, — сказал Ньют, перегнувшись через перила в углу платформы. — На ней есть насечки, видишь? Это облегчает спуск вниз, но нужно будет немного усилий, чтобы вернуться наверх. Немного вспотеть будет тебе на пользу.

— Давай покажем им лес, — предложил Минхо. — Может быть, нам повезет, и мы увидим оленя. Может быть, он даже позволит нам погладить его.

У Томаса было такое чувство, что он никогда не поймет, шутит Минхо или нет. Он говорил точно таким же тоном, его слова были полны веселья независимо от того, что слетало с его губ.

Алби перелез через перила и начал спускаться. На этот раз Ньют заставил Томаса идти вторым. Его пальцы ныли, когда он сжимал насечки на водосточной трубе. К счастью, путешествие было далеко не таким долгим, как подъем по лестнице внутри. Когда ноги Томаса наконец ступили на мягкую землю, ему показалось, что он ступил на чужую планету.

Он стоял рядом с Алби, ожидая, когда к ним присоединятся остальные. Снега не было, но прохладный воздух намекал на то, что он не так уж далеко.

— А что там такое? — спросил Томас, указывая на широкое открытое пространство, которое заканчивалось темной стеной леса. — Мы действительно можем просто уйти? Зачем нам вообще возвращаться?

— Поверь мне, — ответил Алби, — мы уже думали об этом. Мы говорили о том, чтобы накопить кучу еды и бежать. Но… шансы, чувак. Кто знает, как долго мы продержимся. Но даже более того, у нас все очень хорошо здесь. Мы сыты, в теплее, никаких шизов… И все же это то, о чем мы думаем. Похоже, у него на уме было что-то еще, чем он предпочел не делиться.