Код бикини. Часть 2 (СИ)

"Это же Груня, только наоборот, - осенило Алика. - Ну да, она же перед зеркалом их набивала..."

- Что там тебе Ренатка отписала такого? - весело спро-сил Загребский. - Ты похож на потерпевшего кораблекру-шение.

- Так оно и есть, - ошеломленно пробормотал Алик. - Спасся один на необитаемом острове, но море вместо бочонка солонины выбросило мне в насмешку мешок с пиастрами.

- Какие еще пиастры?

- Послушай, Загребский, - сказал Алик с силой. - Ты знаешь, какая штука? Рената прислала мне Симину поло-винку кода. Но дело не в этом. Она меня презирает...

- Ни хрена себе, - опешил Загребский. - Как это, не в этом дело? Выходит, теперь можно связаться с Гретой и закрутить все по новой, но уже с другим раскладом? Ну, дела!

Загребский полез в карман за платком, чтобы выте-реть внезапно вспотевший лоб, но вместо него извлек из украденного у покойного Максимилиана Фабиановича пиджака синий листок.

В наступившей тишине было слышно, как шуршит бензин внутри гофрированного шланга.

- Выходит, Сима была неправа, - промолвил, наконец, Алик. - Договор с нечистой силой нерасторжим. Он вечен, просто меняются его участники...

- Выходит так, - возбужденно кивнул Загребский.

- Мы должны позвонить Симе, - твердо сказал Алик.

- Не надо никому звонить, - Загребский в ажитации выдернул "пистолет" из бензобака, словно собираясь выст-релить в Алика. - Сима отказалась от своей доли доброволь-

но. Так что теперь мы и сами прекрасно справимся.

- А Грета? Ты же только что собирался с ней связаться!

- С какой стати? Я от нее всю жизнь одни унижения терпел. И вообще, этот клад ничей, ты же сам мне рассказал всю эту историю. Им тогда просто повезло. А теперь у меня началась полоса удач!

Загребский критически посмотрел на автомобиль и заново вставил "пистолет" в бензобак.

- Я думаю, эту зеленую кастрюлю еще не поздно вер-нуть дилеру.

- А как же твои рассуждения о Торе и Нагорной про-поведи? - с тревогой спросил Алик. - Разве не надо посту-пать с человеком так, как он сам того хочет?

- Это ты придумал, а не я. И не Иисус.

- Загер, очнись! Ты же с самого начала сказал, что для

тебя в этом деле главное - полет вдохновения...

- Я-то думал, что речь идет о каких-то паршивых ко-миссионных. А тут вон какая история...

- Ты же всегда говорил, что свобода дороже денег!

- Смотря каких денег. Большие деньги - это большая свобода. Я теперь понимаю, почему Достоевский мучился конфликтом между свободой и совестью. Ему просто не хватало денег на рулетку.

- Так ли уж желанна большая свобода, Загребский? - нервно засмеялся Алик. - Ведь свобода - не синоним счас-тья.

- Именно что синоним. Хотя ты можешь считать ина-че. Это тоже будет проявлением свободы.

- А Рената? - Алик сжал кулаки. - Я ведь получил код от нее. Как насчет ее доли?

- При чем тут Ренатка? Она же сама прислала тебе па-роль. Хотела тебя унизить. Не поверила в твои чувства. Можно сказать, предала тебя. Плюнь ты на нее. Ты теперь таких ренаток сможешь дюжинами на шампур насажи-вать...

Алик неумело размахнулся и ткнул Загребского кула-ком в нос. На клетчатый пиджак Максимилиана Фабиано-вича выкатились две красные капли. В ответ бородач вы-дернул из бензобака "пистолет" и наотмашь ударил Алика по голове. Раздался костяной треск, на виске Алика возник алый зигзаг, и он мешком повалился на усеянный масляны-ми пятнами асфальт. Из-под мгновенно побелевшей щеки по бензиновой лужице зазмеилась струйка крови.

Загребский аккуратно вставил "пистолет" в бензоко-лонку, обошел вокруг распростертого тела, сел на корточки и обхватил голову руками. Спереди он был похож на боро-датого гнома в твидовом пальто.

Очнувшись, Загребский уложил Алика на заднее сиде-нье. "Опель" с визгом покрышек вылетел на ночной авто-бан. У подножия холма перемигивались огни Гейдельберга.