Код бикини. Часть 2 (СИ)

- ... выспросили всю мою подноготную, - упрямо продолжал Алик, глядя себе под ноги, - а о себе не пожелали сказать ни слова. Отказались со мной встречаться. И те-перь, наверное, гордитесь собой неимоверно...

Алик, готовый принять отповедь, поднял голову, но вместо ожидаемого гнева в глазах девушки светилось любо-пытство.

- Знаете что, - сказала она. - Давайте поговорим поз-же. А сейчас мне нужно идти. У меня через полчаса операция, и я должна думать только о ней и ни о чем больше. Позвоните мне. У вас же есть мой номер?

Глава IX. В свете красных фонарей

Совет был коротким.

- Мы не можем сидеть и ждать, пока Алик склеит эту докторшу, - твердо сказала Мила. - Или Загребский разы-щет, наконец, эту загадочную Ингу.

- Правильно, - кивнул Загребский. - Значит, надо выдвигаться в Гамбург. Кстати, Эстер нашел я.

- В жизни бы ты ее не нашел, если бы эта сучка эль-

засская снова не помогла. И все-то она знает...

- Габи - умничка, - подтвердил Загребский.

- Эта умничка со своей подругой из нас чертову уйму денег высосали, - раздраженно отозвалась Мила. - Эти люди даром ничего не делают.

- Зато за деньги делают все, о чем ни попросишь, - возразил Загребский. - Лично мне такие люди симпатичнее альтруистов-бездельников. Собственно, Эстер тоже из этой породы.

- А чем она занимается? - насторожился Алик.

- Не переживай, - усмехнулась Мила. - Я думаю, тебе

понравится, жеребчик ты наш мышиный. Я даже уверена.

- Надеюсь, не в пиццерии работает?

- О нет, - закатила глаза Мила. - Ее профессия гораздо древнее официантки.

- Эстер промышляет в Гамбурге, в квартале красных фонарей, - внес ясность Загребский. - Творческий псевдо- ним - Гедда. У шеста не крутится, в борделе не служит. Работает индивидуально, в аквариуме. Есть там специальное место, где эти дамы за стеклом клиентов поджидают. Не то Хербертштрассе, не то Хренбертштрассе. Габик сказала - восьмое окно от угла по левой стороне. Собственно, там вся улочка с гулькин хрен - не заблудишься. Так что отдыхай, Алька, набирайся сил...

До Гамбурга добрались уже в полной темноте. Над ночной Репербан сеялся мелкий дождик. Во влажном воздухе расплывались неоновые огни. Цветные отражения дрожали на мокром асфальте. Бордели, секс-шопы и стриптиз-бары стояли вплотную друг к другу, как воины в греческой фаланге. За стеклом, словно боевое оружие, громоздились искусственные фаллосы, витые плети, эбони-товые стеки. Рыцарскими доспехами блестела обильно снабженная заклепками и шипами кожаная амуниция для любовных сражений. Знаменитая "греховная миля" сверкала во всем своем развратном великолепии.

По ярмарке порока текла жизнерадостная толпа. Секс в изобилии предлагался повсюду, как горячие колбаски с пивом. Обыденность предложения лишала его прелести запретного плода, что с лихвой возмещалось витающим в воздухе острым ощущением мгновенной и безоговорочной доступности незнакомых женщин.

- Ну, и где же витрины? - раздраженно спросила Ми-ла. - Где эта Эстер-Гедда, вяжущая носки в ожидании кли-ента?

- Хочешь ее унизить? - засмеялся Алик. - Ничего не выйдет. Это тебе не родные просторы, где проституток презирают, хотя и пользуются ими с удовольствием. Здесь они такие же трудящиеся, как все, - профсоюз, налоги, трудовой стаж...

- Можно подумать, здесь их не презирают, - фыркнула

Мила.

- Презирают, - кивнул Алик. - Синие чулки, которые и сами рады бы согрешить, хоть задаром, но им никто не предлагает. А также дамы, которым сам факт существова-ния проституток помогает ощущать себя порядочными женщинами.

Мила обиженно замолчала.

- Ладно, не дуйся, - примиряюще сказал Алик. - Это должно быть где-то здесь... - он повозил пальцем по экранчику телефона, пытаясь сориентироваться в переплетении улиц.

За очередным поворотом открылся узкий мощеный проулок. Его перегораживал высокий забор, раскрашенный струящимися языками веселого, вероятно, адского пламе-ни. На грубых металлических воротах была изображена обнаженная грудастая красотка с дымящейся сигаретой и надписью "Lang lebe deine S"unden"*. Плакат был усеян рекламными наклейками близлежащих борделей. Между окнами кафе "На якоре" висел автомат по продаже презер-вативов. По сторонам ворот были наклеены объявления, где крупно, белым по красному на немецком и английском языках извещалось, что женщинам вход запрещен.

- Вот тебе раз, - возмутилась Мила. - Это же чистой воды дискриминация по половому признаку!

- При чем тут дискриминация? Ты же не возмущаешься разделением туалетов на мужские и женские.

- Ни фига себе, ты сравнил.

________________________________

* Lang lebe deine S"unden - да здравствуют твои грехи (нем.)

- Сравнение вполне корректное. Сюда мужики ходят справить сексуальную нужду, а значит, женщинам тут делать нечего. Кроме тех, кто эту самую нужду удовлет-воряет. В общем, так. Садись в "На якоре" и пей кофе, а я скоро вернусь.

- Экий ты решительный сегодня, - усмехнулась Мила. - Давно ли помидорки твои выздоровели после Кёльна? Как бы не пришлось их снова тархуном мазать.

- А ты тут пока меньше чем за пять евро на фелляцию