Книга вторая. Как я был волком

Ерунда, причем полная. Хранители будут рады избавиться от зажившегося соперника.

Старик встретил меня внизу, поддержав перед прыжком на оставшиеся полтора метра. Как он сам-то не развалился? Часто практикуется?

Ночь и плотная облачная пелена поглотили нас. Я ничего не видел. Просто делал шагом за шагом, ведомый Фристом. Камни под ногами сменились травой. Трава вскоре стала вытоптанной, превратившись в пересекавшиеся тропинки. Одна из них опять вывела нас к горе, вознесшейся ввысь громадой, будто выплывшей из молока. Мы сошли с тропинки, некоторое время идя вдоль горы. Наконец, Фрист остановился.

— Теперь запоминай. Впереди вход. Внутри развилка. Тебе второй вход слева. По ступеням вверх. Там направо. По коридору третий проем справа. Войдешь.

— Что я должен сделать?

— Войти, посмотреть, вернуться и рассказать, что увидел.

— Зачем?

— Ты хочешь жить?

— Глупый вопрос.

— Твой предыдущий вопрос тоже глупый. Выполни просьбу и проси, что хочешь.

— А если сразу отпустить нас с Томой?

— Сразу? — Его взгляд скакнул вверх, на не видную, но мощно светившую луну, через пару дней готовившуюся стать полной. — Да. Можно.

— Сразу, как вернемся?

— Сейчас ночь. Завтра.

— Прямо утром?

— Утром не получится, положение обязывает соблюсти распорядок. В течение дня. Но до вечера — обязательно.

— Обещаете?

— Слово правителя.

По-моему, он был честен. Насколько может быть честен правитель.

Я грустно посмеялся над этим умозаключением. Но так хотелось верить.

— Сомневаешься? — понял он. — Зря.

— Поклянитесь жизнью. Если соврете, я вас с того света достану.

— Угрозы на меня не действуют. К тому же они смешны, как и твое наивное желание во всем разобраться. Тем не менее, клянусь жизнью и положением, что в течение следующего дня отправлю вас домой. Теперь иди.

Обнявшие за плечи руки подтолкнули меня вперед.

Метров через десять в горе оказался вход. Внутри сразу четыре других: налево, прямо вверх, прямо вниз и направо. Осторожно ступая, я направился вверх. Ступеней оказалось много, даже немного запыхался. Глазам предстал очередной каменный перекресток. С разных сторон доносились храп, скрип, сопение и запахи жилья. Ноги свернули в правый коридор, пульс стал рваным и пушечным. Что меня ждет? Кого или чего боится сам Вечный Фрист, что не рискует зайти лично?

Правильный вопрос, насчет кого или чего. «Кого» — это одно, «чего» — совсем другое. Готов ли я к обеим вероятностям?

Ни к чему не готов. А ноги упорно делали шаг за шагом, ведомые надеждой на скорое избавление. По обе стороны тянулись ряды проемов. Слева темные, глухие, справа — имевшие окна. Оттуда рассеянный свет падал кривыми прямоугольниками на длинную полосу пола, превращая его в гаишный жезл. Я ступил на первый светлый квадрат. Голова сама собой заглянула в комнату справа. Под окном от стены до стены — ряд циновок, уложенных на слой сена с возвышением под голову. Местные кровати. На кроватях спали укрытые простынями из мешковины девочки — одни безмятежно раскинулись, другие скукожились, поджав коленки или мило сложив ладошки под щеку. На каждой головке по две косички. Рядом с циновками — аккуратно сложенная одежонка. Люся говорила, что от мам девочки уходят в общежитие. Видимо, оно и есть.

Через темный промежуток я двинулся к следующему проему. Любопытный нос не утерпел сунуться и туда.

Полный аналог предыдущего помещения. Размер больше, но и кроватей-лежанок больше. Проем окна, отправлявший мягкий свет в коридор, тоже единственный, из-за этого углы оставались в полутьме. Там заворочались. Одно покрывало откинулось, сонная девочка начала подниматься.

Я отпрянул. Спина прильнула к стене. Если не приглядываться, меня не заметить. Но это если не пойти в мою сторону.

С другой стороны, из третьего проема, который интересовал Фриста, тоже кто-то шел. Топ-топ.

Вот так люди седеют.

Легкие шажочки с двух сторон приближались. Очертя голову я метнулся в противолежащее помещение, скрывавшее свое наполнение абсолютным мраком.

Оно сразу выдало себя запахом. Местный туалет. Вот угораздило. Они же пойдут сюда.

Спрятавшись за стенкой, я сложил ладони биноклем, приложив к глазам. В темноте медленно проявился интерьер: несколько «кабинок» в разные стороны, разделенных каменными простеночками. И… ужас: в одной кто-то был. Я застыл, похолодев между лопатками больше камня, к которому прислонился.

— Кто тут? — тревожно раздалось из-за перегородки.

— Это я, Бурана, — откликнулась девочка из помещения напротив, входя внутрь.

— Ты ничего не слышала? Какой-то странный звук.

— Вечно тебе что-то мерещится.

Пройдя мимо меня, обратившегося в стекло — как возжажданной прозрачностью, так и нежеланной хрупкостью — Бурана расположилась за перегородками неподалеку от первой.

— Вот! — всполошилась та. — Слышишь?

Шаги из третьей комнаты привели сюда же.

— Назовись, кто пришел! — нервно потребовала первая посетительница заведения.

— Арана. У вас тут что, заседание кружка по интересам?