Книга вторая. Как я был волком

Резким движением самец распял Тому под собой. Словно громада многотонного гусеничного монстра нависла над испуганным новобранцем. Бесноватый экипаж наводил стальное орудие на цель. Я снова перевернулся и на карачках пополз в сторону готовившейся бойни. Ближайший же камень был машинально запущен в закрывавшую полмира спину. Не попасть невозможно, но попасть — полдела. Уравнение энергии вздохнуло над соотношением массы и скорости, результат скорчил виновато-ехидную рожицу, весьма похожую на ноль. Камень отскочил как пуля от противотанковой брони, даже следа не оставил. Но Гиббон взрыкнул от ярости. Я его достал пусть не физически, но морально. Вскинувшееся волосатое чудище прыгнуло на меня.

Теперь я оказался распят под ним. Ни рукой, ни ногой не шевельнуть. Свирепый оскал приблизился вплотную… и я укусил противника за нос — все, на что оказался способен.

— ГРРР!!! — люто взревел Гиббон.

Сверхъестественно чудовищный кулак взлетел надо мной…

— Уоуу!!! — вылетело из той же пасти вместо недавнего рева, глаза закатились.

Это Тома с разбега врезала ногой по выпирающему сзади кожистому мячику. Стоявший на четвереньках громила съежился, непомерная тяжесть рухнула на меня, тихий вой ударил в уши и понесся вдаль.

Хрясь! — звук взламываемой скорлупы гигантского яйца прекратил вой. Туша на мне застыла, безжизненный взор замер, удивленно глядя в лицо. С затылка на щеку капнуло красным.

Бессильно покачиваясь, Тома отбросила остроконечный булыжник.

— Что теперь?

— Надо бы выбросить, — показал я на труп, из-под которого едва вылез. — Перевалим через ребро пролома, там в двух метрах пропасть.

— А сможем?

Я ее понимал. У меня тоже не было сил.

Сверху донесся подгоняющий рык. Кто-то озаботился задержкой. Если спустятся…

Отступать некуда. Назад мы просто не пройдем, по темноте да без знания дороги. Оставаться здесь? Глухой номер. Рыкнувший сверху поставлен следить за выбирающимися низкоранговыми.

— Лезь, — приказал я, махнув на дыру в небо.

Мои руки приподняли Тому, она усиленно цеплялась за стены, распиралась руками и ногами, мелко переставляла их, упорно передвигаясь вверх.

А я остался. Без чужой помощи не залезть. Руки раскину, а сил подняться нет.

— Чапа! — позвала Тома. — Ну?

— Не могу, — признался я.

— Что же делать?

— Рррр! — гневно донеслось сверху.

Еще немного, и кто-то придет нас наказывать. А когда увидит труп…

— Чапа! — снова раздался направленный ко мне шепот. — Смотрик…

Дальше последовало нечто неразборчивое. Я вскинул голову.

Смотрик спускался. Оказывается, он не полез к выходу, а ждал в тесной горловине, чем закончится схватка. Сумев просочиться мимо раскорячившейся Томы, парень спрыгнул вниз и подставил мне сведенные ладони.

— Рр! — сделал подкидывающее движение.

Дошло. Я наступил ногой в распор его рук и сильным рывком был заброшен в дыру, где успел зацепиться за скользкий камень боковин. Тома уже карабкалась ввысь. Правило трех опор соблюдалось четко — иначе никак. Мои руки и ноги принялись перебирать по стенам, устремившись за ней. Внизу спокойно подтянулся на разведенных руках и втек в каменное жерло наш спаситель.

Опять спаситель. Ну-ну.

Вожак не следил, все ли вышли, и если кто не вышел, то почему. За него это делали услужливые самцы, практикующиеся для будущих схваток и поддерживающие свой авторитет высокоранговых. Они с удовольствием гоняли нас, безродных-беспородных, а отсутствие Гиббона если и заметили, то только обрадовались. Одним конкурентом на карьерной лестнице меньше. Общие интересы стаи их пока не заботили. Даже без «пока».

Человолки спешно двигались вверх по склону горы. Точка выхода оказалась намного выше и в стороне от главного входа. Места оказались вовсе непролазными. На одном коварном уступе сорвался и улетел вниз, спиной на камни, малец лет девяти. Я видел его удалявшиеся неверящие глаза, собиравшиеся жить вечно.

Долго не мог их забыть. Невыносимо действенное средство от излишней самоуверенности. Мои движения стали еще точнее и вывереннее. Прежде, чем совершить очередной четвероногий шаг, я убеждался в надежности опоры, за которую хватаюсь и которой доверяю жизнь.

Стая никак не отреагировала на смерть мальчика. Только мать взвыла. На ней висел еще более мелкий малыш. Вожак рыкнул, она стихла: находясь снаружи, требовалось соблюдать тишину.

Иногда оглядываясь, мы видели, как в сгущавшемся вечернем полумраке в главный вход нашего привычного прибежища втягивается большой отряд рыкцарей.

Вожак знал, что делал. Трое в той пещере, где нашли нас, не шли ни в какое сравнение с готовым к бою соединением с гнуками в руках. Вожак знал, что это такое, иначе не увел бы стаю столь поспешно. Узкий вход можно защищать долго, но долго не есть вечно, и мы ушли без боя. Теперь карабкались все выше и выше, к вершине. Насколько помню, мест для возможной стоянки там нет. Только на той стороне перевала, у водопада, где мы ели вязкую овальную вишню.

Наверное, это была цель вожака. Но одно дело штурмовать гору днем легким составом, не обремененным мамашами с детьми, другое — как сейчас делали мы.