Книга несчастных случаев

Больше того, ему было все равно. Потому что он не собирался обрушивать этот мир. В нем слишком много того, что Оливер любит. Пусть эта машина сломана, но это его машина, и в ней его мать, его друзья, их матери и отцы, и все хорошие люди, и сломанные люди, которых нужно починить, и плохие люди, которых можно исправить.

Оливеру не было никакого дела до космической битвы.

Его волновали только все те люди, которым предстояло в ней сразиться.

* * *

Оливер и Джед стояли на краю поля камней. Луна и звезды скрылись за рваной пеленой туч. Дождь уменьшился, ослабнув до холодной мороси. Повинуясь внезапному порыву, Оливер согнул левую руку, которая тотчас же откликнулась под бинтами, под швами свежей болью. Словно вспомнив, что здесь произошло, когда Оливер в предыдущий раз был у каменного алтаря. Боль, предостережение.

Несмотря на сумерки, алтарь был им виден. Потому что на нем стоял маленький электрический фонарь, чей желтоватый свет расплывался в тумане. Однако этот фонарик не был единственным – вокруг алтаря были расставлены и другие. За пределами этого круга Оливер разглядел людей. На таком расстоянии казавшихся лишь тенями. Их было по крайней мере трое.

Над камнями раскатился зычный голос:

– Оливер!

Голос Джейка.

Одна из теней по-дружески помахала рукой.

– Рад тебя видеть, – продолжал Джейк. – Пришел не один? Все в порядке. Чем больше народу, тем веселее! Иди, иди же сюда!

– Ты готов? – тихо спросил Джед.

– Нет.

– Что ж, зато честно.

– А вы? – спросил Оливер.

– Готов. Теперь. Чувствую себя чистым. Чувствую себя… – Шумно втянув носом воздух, Джед поднес руки к сердцу. – Освободившимся от бремени.

– Я рад.

Извлечь боль из Джеда оказалось еще труднее, чем освободить от нее Грэма. Это было все равно что схватить голыми руками океан, чьи едкие воды обжигали кожу. Но Оливер нашел сливное отверстие, и тогда уже вся черная вода вытекла самостоятельно. Словно она стремилась уйти. Как Джед хотел освободиться.

– Пистолет по-прежнему у тебя, так? – еще тише спросил Джед.

Оливер замялся:

– Ну…

– Оливер, – снова сказал Джед. Будто строгий голос родителя – напоминание о том, что Джед когда-то также был родителем. Пока дочь не погибла в аварии, которую он устроил по пьяни. И все-таки что-то осталось.

– У меня… у меня его нет. Я его выбросил, когда мы подошли к парку. Повинуясь порыву. Вы сказали, что мы будем действовать, опираясь на свет и на любовь. А пистолету тут места нет.

Оливер размышлял над этим всю дорогу сюда. Пистолет. Насилие. Яд, отравляющий людей. Сейчас, как и тогда, он снова вспомнил слова своего отца об агрессорах. И о силе. У кого она есть, у кого ее нет. Кто использует ее на благо, кто – чтобы причинить боль. О том, что в некоторых людях есть дыры. Пистолет олицетворяет силу, но плохую. Оружие причиняет боль. Оно оставляет дыры – пулевые отверстия, но также и эмоциональные дыры.

А агрессоры порождают агрессоров…

– Ладно, – усмехнулся Джед. – Ты не перестаешь меня удивлять. В чем, полагаю, нет ничего удивительного. Ты – сын своего отца.

– Надеюсь. Вы на меня не злитесь?

– Я тебе верю, вот и все.

Оливер молча кивнул.

И снова Джейк, из середины поля валунов:

– Олли, у тебя отмерзнут ноги! Иди же скорее! Время не ждет, малыш.

– Но у тебя есть план? – спросил Джед.

– Пожалуй. В некотором смысле. – И это не было ложью. Отчасти.

Еще одна усмешка.

– Наверное, это лучше, чем «нет». Ну что, сынок, идем?

– Да. Хорошо.

И они вместе двинулись через каменное поле.

* * *

Оказавшись в круге света фонариков, Оливер увидел, кто ждет у алтаря. Рядом с плоским камнем стоял Джейк, выпятив грудь, с лисьей усмешкой на вытянутом лице. Его странный глаз, казалось, излучал собственное сияние, которое проникало сквозь туман словно луч света сквозь воду в пруду, рассекающий насыщенную водорослями и тиной мутную толщу. Слева от Джейка стоял Алекс Амати. Мертвенно-бледный, словно сраженный тяжелым недугом, похожий на призрака. У него вздувались накачанные бицепсы. В дрожащей руке был зажат пистолет. Свет падал на него снизу, искажая черты лица, превращая усмешку в маску жуткого упыря. А может, это злоба выворачивала его наизнанку? Оливер был потрясен, увидев Алекса, но в то же время он этого ожидал. Вероятно, Джейк нашел к нему подход – пообещал, что он сможет отомстить Оливеру и заодно вернуть Грэма.

(Интересно, любил ли Алекс Грэма? Сдерживая и подавляя это чувство?)

Стоящего справа Оливер не узнал: мужчина в полицейской форме, покрытой…

«Кровью», – дошло до него.

Еще один человек лежал на земле, приваленный к валуну.

– Фига… – пробормотал Оливер, быстро шагая к нему. Однако полицейский – у него в руке был длинный охотничий нож – схватил Фигу за шиворот и рывком поднял к лезвию.

– Угу, – сказал он. – Ни с места, малыш! Иначе я воткну вот это ему в горло.

– Пожалуйста, – взмолился Оливер, – не надо!

– Олли, не волнуйся! – Джейк поднял руки вверх. – С Фигой все будет в порядке. Он – это страховка. Как и твой друг.

С этими словами Джейк отступил в сторону.