Книга несчастных случаев

Фига позвонил Зои. Сказал, что у него все в порядке. Он взял за правило во время перекличек снова обходить весь дом. У Зои также все было в порядке. Правда, ее мучила изжога, такая сильная, словно она проглотила коробок горящих спичек. Ей очень хотелось молочного коктейля.

Фига попробовал позвонить Мэдди, ввести ее в курс дела…

Однако в трубке звучали бесконечные длинные гудки. Фига испугался, как бы Мэдди не вздумала отправиться сюда пешком, через заснеженные горы. Однако сделать что-либо с этим он не мог. В его силах лишь следить за домом. Нужно об этом помнить. Как тогда, когда Фига поделился с Нейтом своими тревогами о судьбах мира – а тот ответил, что должен заботиться о своем сыне, а не переживать обо всем проклятом мире.

Полночь сменилась часом ночи, затем двумя часами, потом стрелки приблизились к трем.

Снизу донесся какой-то звук.

Нет – он раздался не в доме. Снаружи.

Достав пистолет, Фига доложил по рации:

– Говорит Фигероа. В доме Грейвзов какие-то звуки. Снаружи. Возможно, ничего серьезного, но я проверю. Конец связи.

Он осторожно спустился по лестнице, ожидая ответа.

Однако ответа не последовало.

По спине Фиги десятками пауков пробежал холодный озноб.

Когда он вышел в прихожую, звуки – похожие на тяжелые шаги – раздались ближе.

Приблизившись к входной двери, Фига снова включил рацию. Теперь он уже говорил вполголоса, возбужденно:

– Повторяю: говорит Фигероа. Слышу снаружи звуки. Шаги. Вы меня слышите? Прием.

И снова никто ему не ответил. Из рации доносилось лишь негромкое шипение.

Что-то глухо стукнуло в дверь.

Фига поднял пистолет. Сердце у него пустилось вскачь.

Еще один удар в дверь. Дверь содрогнулась в косяке.

И затем голос, за дверью:

– Фига! Фига!

Голос показался знакомым. Фига слышал его совсем недавно…

– Фигероа, ты здесь? Мне нужна помощь. Помоги!

Контрино.

– Так, черт, подожди! – крикнул Фига, убирая пистолет в кобуру и спеша к двери. Как только он ее открыл, Контрино буквально ввалился внутрь, словно он стоял, опираясь на нее. Фига подхватил его, помогая удержаться на ногах.

И увидел, что Контрино в крови. Весь, с головы до пят.

– Господи! – ахнул Фига, напрягая силы, чтобы не дать полицейскому упасть на пол. – Джон, черт возьми, как ты? Что произошло? Ты ранен?

– Да я-то ничего… – Контрино уронил голову Фиге на грудь. – Но ребята… у них дела плохи. Фига, я…

– Все в порядке. Все хорошо, Контрино. Кровь – ты ранен?

Уже другой человек поднял голову и посмотрел ему в лицо. По щекам человека струилась кровь. Он заморгал, очищая глаза.

– Кровь? Она не моя.

– Что?

Контрино ухмыльнулся.

И вонзил нож Фиге в живот.

Больше всего в ноже, вспарывающем ему внутренности, Фиге запомнилось следующее: лезвие показалось ему более холодным и длинным, чем возможно. Сначала он почувствовал не боль, а едкое проникновение льда, будто его пронзили сосулькой. Мелькнула мысль, что лезвие разрежет его насквозь, вспоров как мешок с кукурузой. Однако когда Фига отшатнулся назад и нож вышел из него, он с удивлением отметил, какая же рана маленькая. Контрино стоял перед ним, сжимая в руке охотничий нож, с которого капала кровь.

Фига потянулся за пистолетом.

Но его движения были слишком медленными. Казалось, все происходит в кошмарном сне – когда человеку снится, будто он бежит по жидкому бетону. Пистолет оказался у Фиги в руке, однако поднять его было так же тяжело, как поднять кувалду, и когда он наконец его поднял, Контрино снова ударил его, одним ударом сбивая с ног и выбивая пистолет из руки.

Фига упал навзничь. Схватившись за живот. Где расплывалось красное пятно.

– Не беспокойся, время у тебя еще есть, – сказал Контрино. – Нож в брюхе тебя не убьет – по крайней мере, убьет не сразу. А мальчишка хочет получить тебя живым.

– Мальчишка… Джейк…

– Он самый.

– По… почему?

Контрино облизнул губы – зловещий жест, учитывая то, что все лицо у него было в крови.

– Он разглядел меня. Разглядел насквозь, Фигероа. У него есть план, и я – тот, кто ему поможет.

78. Камень-алтарь

Оливер понял, что все, конец. Что это означает, пока было неясно. Но когда они с Джедом пришли на каменное поле под нудным холодным дождем, Оливер почувствовал: вот кульминация. К этому добавлялась мысль, что речь идет о кульминации всего, что плечи ему придавила огромная космическая тяжесть, ибо, если все сказанное Джейком правда, впереди, возможно, конец этого мира. А конец этого будет означать конец всех миров. Последняя доска, плавающая на поверхности штормового моря, за которую судорожно ухватились остальные миры, переломится и утонет, и вся реальность – реальность всех реальностей – исчезнет в хаосе. Провалится в пустоту. В ничто.

А затем, согласно Джейку, все вернется обратно.

Великая перезагрузка. Космическая, психоспиритическая кнопка сброса.

Если Джейк прав.

Однако Оливер не был в этом уверен.