Книга формы и пустоты

Найти подходящую сушилку для салата оказалось сложнее, чем думала Аннабель. Интернет-магазины предлагали самые разные изделия: из пластмассы и нержавейки, приводимые в действие ручками, шнурками и рычагами, наконец, было одно стильное швейцарское устройство с храповым рычагом. Сравнив цены и функциональность, почитав отзывы пользователей, Аннабель остановила свой выбор на той сушилке, которая показалась ей достаточно прочной и недорогой. Это был разумный выбор, но у нее осталось чувство какой-то смутной неудовлетворенности. Она посмотрела на часы. Уже пора было возвращаться к работе, но с другой стороны обеденный перерыв у нее сегодня был коротким, она толком не поела, потому что не имела возможности приготовить себе здоровой пищи (хотя теперь-то она у нее будет), и, задумавшись обо всем этом, она неожиданно для себя оказалась на сайте eBay. Только пять минут, подумала Аннабель. Всего пять минуточек.

Что заставляет человека хотеть так много? Откуда у вещей такая колдовская власть над ним и есть ли предел желанию большего?

Книги хорошо знакомы с подобными вопросами; они составляют генетический код древнейших человеческих историй, повествующих на наших страницах о ревнивых богах и их садах, говорящих змеях и соблазнительных сладких яблоках.

Взять, к примеру, это яблоко – предмет, существовавший отдельно от Евы, своей ужасной магией завлекший ее в себя – или себя в нее, что привело их обоих к утрате себя в этом слиянии. Но в чем заключалась волшебная сила очарования: в сладкой мякоти розово-красного плода или в раздвоенном языке змея, который так аппетитно о нем рассказал? И не было ли яблоко точно так же обмануто?

А сама эта история? Являются ли слова проводником, по которому распространяется наше желание, или они – не более чем задняя мысль, довесок, попытка вашего разума оправдать невербальный зуд, который его предвосхищает?

А взять проблемную тему «большего». Для большинства людей на протяжении всей истории даже не было такой опции: «больше». Их целью было «достаточно» – и этого им, по определению, было достаточно. Промышленная революция изменила положение дел, и к началу 1900-х годов американские фабрики выпускали больше товаров, чем когда бы то ни было, а рекламная индустрия, получившая незадолго до этого новые возможности, использовала свой двусмысленный язык, чтобы превратить граждан в потребителей. Но даже когда эта новая экономика переживала период расцвета, стоило появиться признакам замедления роста, как те же самые вопросы начали терзать умы американских промышленников.

Что заставляет человека хотеть так много и есть ли предел желанию большего? Иначе говоря, существует ли точка насыщения, при которой американскому потребителю станет «достаточно» – и рынок постигнет крах? Тогдашний министр торговли Герберт Гувер получил от президента Кулиджа поручение найти ответы на эти вопросы, и в 1929 году Президентский комитет по последним экономическим изменениям опубликовал радостное заключение:

Исследование убедительно доказало то, что долгое время считалось теоретически верным: потребности почти ненасытны; удовлетворение одного желания открывает дорогу другому. Вывод состоит в том, что в экономическом отношении перед нами открыто безграничное поле: существуют новые потребности, которые будут бесконечно уступать место более новым потребностям, как только они будут удовлетворены.

На eBay не было недостатка в снежных шарах. Там имелись шары самых разных цветов, тематик и ценового диапазона, и Аннабель была очарована их огромным разнообразием. Люди проявили такую изобретательность, сначала придумав снежные шары, а потом создав так много их разновидностей! У нее были и другие коллекции: старинные игрушки, книги, бутылки и открытки, каждая со своей историей. Она не собиралась начинать собирать еще и снежные шары, но ведь та маленькая черепашка, которую она купила в Благотворительном магазине, так ее утешала. Она стояла у подставки главного монитора, и всякий раз, когда Аннабель начинала уставать от новостей, она брала снежный шар, переворачивала его и смотрела, как кружатся и оседают радужные искорки. Внутри стеклянного шара не было никаких новостей и никогда ничего не менялось. Там мир оставался точно таким же, каким раньше, и ее это успокаивало. Конечно, жаль черепашонка, который оказался в ловушке и плавает в своем шаре в полном одиночестве. И грустно, что черепаха-мать, наблюдающая за происходящим со стороны, не может до него дотянуться. Но все-таки они видят друг друга через стекло – и каким-то непонятным образом из этой мысли родилась другая: возможно, этим двум черепашкам нужен друг.