Книга формы и пустоты

Бенни

Это ведь было то самое землетрясение, да? Та самая катастрофа из снежного шара Алеф, который я подарил маме? Я раньше никогда не думал, каково это – оказаться внутри такого шара. В смысле, не внутри снежного шара, потому что это нереально. Я имею в виду, каково это – находиться в зоне землетрясения, цунами или утечки на АЭС. Эти вещи реальны, и находиться там, должно быть, очень скверно.

И вот эти рассуждения Айкон о восприятии жизни как сна – я понял, о чем они. Напоминает ту песенку, которую мы напевали в Переплетной, вот только произошедшее в ту ночь было больше похоже на пробуждение или что-то вроде побега из плена. Ты назвала это непереплетенным состоянием, но ты книга, так что твоё определение не лишено смысла. Не знаю, как сказать, но я помню это ощущение. С тех самых пор, как погиб отец, я ощущал себя заключенным в какой-то катастрофический снежный шар, и с каждым дрянным событием стекло вокруг меня сжималось, оставляя мне всё меньше и меньше места. Но в ту нашу ночь в Переплётный снежный шар моей жизни разбился, и я вышел на волю: я увидел весь мир, и каждая вещь в нем была прекрасной и реальной, такой, какая она есть. Тогда я не очень это понимал, всё вокруг представлялось довольно жутким: появились полицейские, и все вокруг сходили с ума – но теперь я, можно сказать, осмыслил. Может быть, под разбитостью Айкон подразумевает именно это? Ощущение было такое, как если бы моя голова взорвалась, но не в плохом смысле, понимаешь?

Забавно, что Айкон задалась тем же вопросом, что и я: что в этом мире реально? Как будто она узнала об этом – а может быть, каждый из нас задаёт себе этот же самый вопрос?

Во всяком случае, о таких вещах нужно помнить. Так что, пожалуй, спасибо. За то, что ты показала мне тогда, и за то, что напомнила об этом сейчас.

Книга

Да, об этом нужно помнить.

Твоим вопросом, Бенни, задавались многие люди. Возможно, это самый древний из вопросов данной книги, но это не значит, что он не имеет особого значения для тебя. Каждый человек заключен в такой пузырь из собственных заблуждений, и жизненная задача каждого – вырваться на свободу. Книги могут в этом помочь. Мы можем сделать прошлое настоящим, вернуть вас в прошлое и помочь вам вспомнить. Мы можем многое показать вам, изменить вашу реальность и расширить ваш мир, но вы сами должны взять на себя труд проснуться.

Приятно снова слышать твой голос. Хорошо, что ты вернулся, и ты как раз вовремя, потому что нам еще многое нужно сделать, чтобы закончить историю. Концовки трудны, и нам понадобится твоя помощь. Ты готов?

76

Полицейские, задержавшие обнаженного мальчика в Переплетной, доставили его в Педипси, а по пути туда заметили у него на руке следы проколов. Они сказали об этом приемной медсестре, которая сообщила дежурному врачу, который проинформировал доктора Мелани, которая на следующее утро встретилась с Аннабель в отделении детской психотерапии.

– Результаты анализа крови еще не пришли, – сообщила доктор М., полистав историю болезни Бенни в поисках полицейского отчета, – но я была удивлена. Вы замечали у сына какие-либо признаки внутривенного употребления наркотиков?

Они сидели в ее маленьком больничном рабочем кабинете. Аннабель была измучена. Она всю ночь с ужасом ждала звонка из полиции, который наконец поступил около шести утра. Она помчалась в больницу, где ей разрешили ненадолго повидаться с Бенни, после чего его увели на обследование, а она еще несколько часов ждала встречи с доктором Мелани. Аннабель не сразу смогла сосредоточиться, но когда до нее дошел смысл вопроса, она энергично покачала головой:

– Нет! Конечно, нет!

Доктор М. наклонилась к экрану компьютера.

– Согласно отчету, когда его задержали, он, очевидно, находился под воздействием наркотиков. В патрульной машине по дороге в больницу он признался в том, что разбил витрину магазина. Говорил бессвязно. Что-то о бейсболе. Его состояние напоминало бредовое, и дежурный врач это подтверждает. – Она прокрутила страницу назад. – Замечали ли вы какие-нибудь изменения в его поведении в последнее время? Что-нибудь необычное или странное…

И снова Аннабель не смогла сразу ответить на вопрос. Поведение ее сына всегда было необычным и странным, и доктор М. это знала. Что тут добавить?

– Да нет… Не так чтобы… – Она посмотрела на доктора, которая сидела по ту сторону металлического стола и готовилась занести ее ответ в отчет. – Я хочу сказать, вы же знаете, это Бенни…

Как будто это могло что-то прояснить.

– Итак, ничего, выходящего за рамки обычного? Никакого необычного возбуждения? Раздражительности? Маний?

Аннабель покачала головой.

– Усталость? Внезапная сонливость? Клевал носом?

– Он был болен в день выборов, – вспомнила она. – Слег с простудой, у него была небольшая температура, и я разрешила ему остаться дома. Он долго спал. Я и на следующий день хотела оставить его дома, но он ушел.

– Он пошел в школу?