Княжья доля

— Ты заканчивай тут остроты метать, — призвал бывшего спецназовца к порядку Константин. — Он, кстати, все умно и правильно сказал и, в отличие от тебя, займется делом уже послезавтра.

— Извини, — ухмыльнулся тот. — Я ж только пока мы одни. Считай, что это у меня психологическая реабилитация.

— От чего?

— От всего хорошего. В нашем веке — от Чечни. Я же только-только возвращался из реабилитационного отпуска, когда меня в поезде прихватило. Ну а начиная с марта — новый век, новые знакомства, а главное, — он зябко передернул плечами, — масса потрясающих и неизгладимых впечатлений.

— Извини, старина. Искренне сожалею…

— Но помочь ничем не могу, — перебив, продолжил Вячеслав. — Мне это уже говорили. Правда, в том веке. В этом еще нет — ты первый.

— Как раз помочь могу. Если хочешь, конечно, — не согласился с ним Константин.

— Интересно, чем же?

— Экипировка твоя — дело пустячное, можно сказать, минутное. На отдых и привыкание к новым условиям даю тебе три дня. Пей меды, ходи рыбу ловить на Оку. Здесь клев о-го-го какой. Лопай от пуза, на солнышке валяйся. Словом, до приезда Ратьши у тебя вновь психологическая реабилитация.

— А потом?

— Ну тут уж извини. Смотр дружины делать буду вместе с Ратьшей, а ты поглядишь, кто на что горазд. Потом с Константином, тезкой моим, в лесок отправлю. Он тебя недельки две поучит. Или три. Словом, как пойдет. Что-то типа курса молодого средневекового бойца. Ну а после в дружине послужишь пару месяцев. Присмотришься. Кто из воев, ну это воины так здесь называются, — сразу поправился Константин, чтобы Славка все понял, — годится лишь для того, чтобы девок щупать, или пришел в дружину, чтобы сладко спать, сытно жрать да мародерничать и простых жителей обижать, возьмешь на заметку, в особый список. Оставишь лишь чистых духом, душой за Русь болеющих, народ любящих и за князя своего готовых хоть в огонь, хоть в воду, хоть к черту на рога.

— По принципу личной преданности, значит. — Славка недобро ухмыльнулся. — А меня, стало быть, в главные стукачи вербуешь?! — И он начал медленно привставать с лавки.

— Сядь! — хряпнул князь кулаком по столешнице. — Я понимаю, что у тебя нервы ни к черту, но ты хоть до конца дослушай! Преданность должна заключаться только в том, чтобы не боялись идти со мной куда угодно. Вот когда увидишь, что я, образно говоря, повернул не в ту сторону, можешь не только сам уходить, но и всю честну компанию с собой прихватить.

— Ого, какая привилегия, да еще так сразу! — восхитился Славка и ехидно осведомился: — Это ты мне по блату такие льготные условия предлагаешь?

— Между прочим, в этом веке на Руси не только простые смерды, но и дружинники, да даже бояре вольны в выборе своего князя. И поменять его тоже могли беспрепятственно. Не понравился — развернулись и ушли к другому. Так что никакого блата, обычная практика. Только ты мне пообещай, что вначале в глаза все выскажешь. Вдруг ты ошибаешься. Подумаешь, что я одного добиваюсь, а я совсем другого хочу.

— Ну это я могу пообещать, — мрачно буркнул Славка.

— Что же касается стукача, то это ты тоже напрасно ляпнул. Мне имена не нужны, ты их сам повыгоняешь, когда я тебя начальником над всеми поставлю или, как здесь говорят, тысяцким.

— Ух ты, — качнул головой мгновенно смягчившийся будущий начальник. — Командиром полка, стало быть, назначаешь.

— Бери выше, — улыбнулся Константин. — Министром обороны. Только сделаем мы так. После того как ты месячишко покрутишься в рядовых, назначу тебя десятником. И тут уж ты не зевай, отбирай к себе под начало тех, кто позже будет в состоянии возглавить и сотни, и даже тысячи. Преданность преданностью, но смышленость человека, пожалуй, куда важней. Услужливый дурак, знаешь ли, может принести такой вред, какого и от врага не получишь. Мне бездари не нужны, тем более что я сам во многих вопросах абсолютный профан. А раз так, то единственная верная возможность продержаться у руля, чтобы княжеское кресло подо мною не закачалось, так это окружить себя профессионалами высшей пробы. Да чтоб в каждом деле не один человек был супермастером, а хотя бы два-три. Знаешь, как в футболе — на любую позицию должен всегда быть запасной, и если основной игрок вдруг не в силах выйти на поле, то заменить его. Уж больно век нынче… травмоопасный.

— Разумно, — согласился Вячеслав. — Как только я в сотники, так сразу их всех в десятники, так?

— Точно, — подтвердил Константин. — Ну а потом ты в тысяцкие, своих первых — в сотники, а всю сотню — в десятники. И дальше муштруешь.

— А дальше-то зачем? — не понял Вячеслав.

— А затем, чтобы каждый сотник твою тысячу вести мог. И не только твою, а любую. Да не одну, а две-три. Словом, сколько дадут.

— И откуда ж ты возьмешь столько народу?

— А мужиков призывать будем и ратному делу учить. Чтобы, если половцы навалятся, так в каждой деревне на их десяток только один наш погиб бы. Сейчас же все наоборот, вот они и лазят безбоязненно по чужим огородам. А чего им опасаться-то? Пока князь с дружиной соберется, их уже ищи-свищи, как ветра в поле.

— А если в самой степи облаву сделать?