Князь Игорь. Витязи червлёных щитов

- Хан, - обратился он к Кунтувдею, - догони-ка беглецов! Поймай мне Кончака! Приведи клятого на аркане! Вся добыча, сколько сможешь взять - вся твоя!

Хан глянул в долину и осклабился.

- Благодарю за доброту, княже, - и, что-то крикнув свите, вихрем полетел с горы.

За ним помчались черные клобуки.

Но ещё большей радостью для князя было известие, что взят в полон басурманин с его «живым огнём».

- Приведите-ка его сюда! - крикнул свите Святослав.

Басурманина привёл сам Владимир. Кузьмище с Ивашкой привезли вежу с «живым огнём», поставили на вершине холма.

Святослав внимательно осмотрел коренастого чернобородого человека средних лет, его огромный тюрбан и золотые перстни на пальцах, сурово спросил:

- Как тебя зовут?

Тот поморгал выпуклыми черными глазами, пожал плечами, мол, не понимаю.

Славута задал вопрос на языке половцев.

- Меня зовут Сулейманом, о великий шахиншах[85], - ответил тот.

Сулейман, конечно, не знал, кто перед ним, но золотой шлем и тяжёлое золотое ожерелье, что спадая на кольчугу, прикрывало шею, говорило о том, что его привели к правителю урусов. И он согнулся до земли в подобострастном поклоне.

- Это ты, как мне говорят, привёз «живой огонь» Кончаку из-за Обезских гор? - прозвучал новый вопрос.

- Я привёз, шахиншах.

- Покажи!

Тот снова поклонился и молча подошёл к саням, возле которых стояли Кузьмище и Ивашка, снял войлочное покрывало.

Святослав, Владимир, бояре с взволнованным любопытством смотрели на никогда не виданный ими лук-самострел, который в общем-то мало чем походил на обычный лук.

- Чем же он стреляет?

- Кровью земли, шахиншах, - и Сулейман взял из саней продолговатую глиняную трубку с пеньковым фитилём. - Она называется - нефт.

- Покажи, как это делается…

- Мне нужна помощь десяти воинов.

- Разве не пятьдесят?

- Как всегда, мой повелитель, всё неведомое и необычное люди склонны преувеличивать… Мне потребуется лишь десять человек, чтобы помогли натянуть тетиву.

Святослав кивнул. Подошли десять гридней.

Сулейман сначала снял шарф, разостлал его на мокром снегу, стал на колени, помолился на восток, потом положил одну трубку в деревянный жёлоб катапульты и нацелил его в поле. Показав воинам, как крутить барабан, который натягивал тетиву, высек огонь и поджёг фитиль. Потом ещё раз прицелился и дёрнул за деревянную рукоятку.

Резко тенькнула тетива, громыхнул, раскручиваясь, барабан.

Ни князья, ни бояре, ни гридни не успели и глазом моргнуть, как трубка молнией взвилась вверх, рассыпая искры тлеющего фитиля, а потом плавной дугой опустилась в долину и упала в снег, где взорвалась, разбросав вокруг себя дымное, красноватое пламя.

Потрясённый Святослав и стоящие рядом с ним не могли оторвать взгляд от огня, быстро растекающегося по склону. Отсюда казалось, что горит снег. Воеводы, бояре и гридни перекрестились.

- Славута, ты видишь? - спросил явно ошеломлённый князь. - Что случилось бы, если б Кончак осадил наши города?

- Сгорели бы дотла, - коротко ответил боярин. - Наше счастье, что мы успели погромить его сегодня!

- Спроси у басурманина, почему Кончак не пошёл сразу на нашу землю, а остановился на Хороле. Никак это понять не могу.

- Сначала он заболел, пусть бережёт его аллах, о шахиншах, а потом началась сильная оттепель.

Великий хан стал ждать морозов и хорошей дороги для коней, - ответил Сулейман.

- Действительно, нам сильно повезло, - тихо произнёс Святослав, а громче спросил: - Скажи мне, Сулейман, откуда берётся огонь в твоих трубках?

- Это горит нефт, шахиншах.

- Что это такое?

- Кровь земли… В нашей стороне есть места, где из глубоких трещин выступает, как из раны, кровь земли - нефт, что горит лучше и жарче, чем самое сухое дерево.

- И много ты её привёз с собой?

- Десять бочонков, мой повелитель. Этого достаточно, чтобы сгорел Царь-град - столица ромеев!

Святослав переглянулся со Славутой.

- Значит, Кончак хотел сжечь Киев?

- Так, мой повелитель, и Переяслаф и Куяф, - торопился откровенничать Сулейман. Он явно решил для себя, что Кончак теперь далеко, а Святослав близко, и от шахиншаха урусов зависит его дальнейшая судьба, потому и следует говорить все, что только знает.

- О! - только и смог вымолвить на это великий князь. - Теперь, Сулейман, будешь мне служить, и я стану платить тебе так же, как платил Кончак, пока мои люди не научатся пользоваться «живым огнём».

- Благодарю за милость, о мой повелитель, - низко поклонился Сулейман.

Из степи вернулись черные клобуки. Кунтувдей подъехал мрачный и злой.

- Ну что, хан, догнал Кончака? - спросил Святослав.

- Да где там! Снег пополам с водой… За Хоролом вся дорога талая, размокшая. А у Кончака свежие кони, вот и сбежал!

- Не грусти! Добычи хватит на всех, а против природы не попрёшь. Нам тоже нужно поспешать домой, не то вскоре реки разольются так, что всю весну просидим возле Лубна.