Князь Игорь. Витязи червлёных щитов

- А что!… Ты это здорово придумал, Игорь! - одобрил старшего брата Всеволод. - Так мы зайдём в тыл поганым. Нежданно-негаданно! Погромим их - и назад! Там, в самом сердце Половецкой земли, нас и вправду никто не ждёт. И Кончак, и другие ханы Орель и Самару стерегут.

- В этом вся суть, - сказал Игорь и положил правую ладонь на стол, словно давая этим понять, что всё решено и другого мнения быть не должно. - Хочу ещё об одном предупредить… Братья, всё это надо держать в строгой тайне. Совершим наш собственный, ни от кого не зависимый северский поход! Хватит одним киевским князьям да переяславским себе славу добывать! Прославимся таким походом и мы! Ведь мы тоже исконные и не мелкие князья!… Идите, готовьтесь! Времени у нас мало. Мои и Владимира стяги соберём в Путивле, подальше от сторонних глаз. Да и к Полю ближе. Туда же подойдёт и Ярослав из Чернигова… Святослав будет ждать нас на Пеле, а Всеволод на Осколе… Отыщем, братья, шлях до Тмуторокани, что была когда-то тоже русской землёй. Отчиной Ольговичей!

2

После завтрака Славута вымыл руки, расчесал перед бронзовым зеркалом длинные седые волосы, ровно подстриженную бороду и только после этого, чистый, опрятный, вошёл в любезную его сердцу хоромину, где привык проводить долгие часы.

В этой светлой просторной комнате одно окно выходило на юго-восток, а второе - на юго-запад. Посреди, между окнами, широкий стол. Рядом с ним добротно сработанный удобный стул с узкой резной спинкой. Между окнами - лавка, прикреплённая к стене, застеленная шерстяным одеялом, на нём вышитая покойной женой подушка. Уставая, боярин любил склонить на неё голову.

На одной стене висит оружие - мечи, луки, кольчуги, латы, шестопёры, тулы со стрелами, на противоположной - полки с самым драгоценным богатством, которым владел боярин - книгами.

Славута собирал их всю жизнь. Одни покупал за большие деньги в монастырях, где их создавали монахи, другие приобретал по случаю у купцов или у тех любителей книг, что обеднели и вынуждены были их продавать, третьи переписывал сам… И любил их, как детей. Любил рассматривать серебряные, деревянные или кожаные переплёты, жёлто-серые пергаменты, любил перелистывать плотные страницы с черным кружевом строк, возглавляемым красными прописными буквами. Ему было радостно даже просто посидеть здесь, вдыхая неповторимый запах выделанной кожи и старой бумаги.

Читал и перечитывал он свои книги бесчисленное количество раз и знал их почти каждую на память. Да и как не знать! Пятьдесят долгих лет миновало с того дня, когда он в хоромах покойного князя Всеволода вместе с княжичем Святославом впервые сел за книгу и вслед за учителем-монахом произнёс с трепетом: аз, буки… глагол… Пятьдесят лет!

Он медленно подошёл к полкам и вслух, как к живым существам, обратился:

- Добрый день, друзья мои любезные! Как поживаете? Как чувствуете себя?

Погладил холодный серебряный переплёт Евангелия, коснулся пальцами Библии, Псалтыря, что были первыми букварями всех великих и малых книжников его времени, переложил с полки на стол - для вдохновения, чтобы эти великие творения ума и рук людских лежали перед глазами. Ласковым взглядом окинул другие книги. Вот «Изборник» Святослава, Служебная минея», «Патерик», «Апостол», Александрия», «История иудейской войны Иосифа Флавия», «Девгениево деяние», «Сказание про Бориса и Глеба»… А там, подальше, интереснейшие из всех его сокровищ - летописи, в которых рассказывается история родной земли - Руси… А ещё дальше - десятки иных книг, даже сотни, что стали его вторым «я». Без них он уже не мог представить свою жизнь.

Потом открыл крышку небольшого сундучка с серебряными застёжками, достал из него украшенную серебром и перламутром книжку, перевернул тяжёлую верхнюю обложку переплёта. На титульной страничке краснела, как кровь, сделанная киноварью чёткая надпись: «Песни Бояна».

Много лет тому назад, в Чернигове, попала ему в руки обтрёпанная, без переплёта и названия эта книга. Он прочитал первую страницу и замер от удивления и восторга. И раньше были ему известны некоторые песни Бояна. Но они передавались из уст в уста. А тут вдруг у него в руках такая книга! Он заказал дорогой переплёт, придумал для неё название и долгие годы не разлучается с ней. Она открыла для него удивительный мир - мир его предков-северян. Прошлая жизнь предстала перед ним, как живая… Могучие князья - Олег, Владимир Мономах, Всеслав, Роман… Боги прадедовских времён, которым многие и до сих пор тайно поклоняются в лесах и рощах, - Даждьбог, или Хорос, Троян, Велес, Перун, Смаргл, Мокош… Нечистая сила, что населяла леса и жилища людей, поля, рощи, реки и озера - домовики, лесовики, полевые и водяные русалки, берегини, черти и ведьмы…

Но чаще всего в этих песнях шла речь о славных русских витязях, которые во чистом поле побеждали пришельцев-степняков.

Кони i ржуть за Сулою -
дзвенить слава в Киев i !