КЛОДЕТ СОРЕЛЬ

Но барышня-то – хороша, ох хороша! Истинно русская красавица, а формы, формы! Нет никого красивее русских девушек, в эмиграции Николай Дмитриевич в этом убедился. Хотя и в России не сомневался никогда. Вон, великая княжна Мария Николаевна тоже была чудо как хороша. И, кажется, была влюблена в него по уши. Даже перед Государем как-то неудобно было. Его в караул ставят, а она вокруг вьется, смеется громко и

всяческие знаки внимания оказывает. Девчонка совсем, сколько ей было? Лет пятнадцать?

Ну, вот, значит ему к тому времени стукнуло 29, какой там роман, даже думать не о чем. Забавно, перед уходом на фронт сшила ему шелковую рубашку. Собственноручно. Он еще тогда написал ей, что она ему вполне впору, хотя рубаха жала подмышками и рукава были коротковаты. Но не напишешь же влюбленной девушке, что она сшила негодную вещь! А так – ей стало приятно. Надо бы рубашку эту в музей отдать, все же реликвия!

Сложись судьба по-иному, был бы он царским зятем и валялся бы где-нибудь под Екатеринбургом с простреленной головой. Или, наоборот, жил бы с Марией Николаевной в Париже. Интересно, как бы тогда все сложилось? Пилила бы, поди, его как все эмигрантские жены за вечное безденежье, да требовала бы невозможного. А так, вроде, все у него сложилось. Да и жениться нет нужды никакой.

 

А шатеночка - прелестна. Попробовать приударить за ней? Ну, посмотрим. Да нет, никаких шансов – живет-то она, генеральская дочь, с матерью в Египте, приехала в Париж на короткое время, вряд ли что-то выйдет. Хотя – вечером ресторан, шампанское, цветы, прогулка по les Champs-Élysées[28], Париж весьма располагает к легкомысленности, это известно.

 

О, ну вот торт и готов, наконец! Теперь надо успеть к финальному объявлению, узнать, кто станет обладательницей титула самой красивой девушки России, вручить ей сие произведение кулинарного искусства и пригласить весь beau monde[29] на торжественный банкет. А там, глядишь, вдруг и выйдет интрига. Надо бы торт еще лентами украсить.

 

 

ЛУИ ФРЕНСИС АЛЬБЕРТ ВИКТОР НИКОЛАС МАУНТБЕТТЕН, ЛОНДОН, 1979

 

 

Терроризм – весьма странная и абсолютно нелогичная вещь. Вот скажите, кому понадобилось убивать двух дряхлых стариков и двух подростков, какая в этом была высшая цель? Как счастье и процветание народа Ирландии могут зависеть от того, погибнут ли при взрыве 79-летний лорд и 83-летняя свекровь его дочери? И совсем не понятно, как они зависят от смерти нашего общего внука Николаса и гибели безымянного мальчика, работавшего на яхте, вообще ни к чему не причастного.

 

Какая-то у них у всех страсть убивать 14-летних мальчиков, объявляя это борьбой за счастье человечества. Вот и мой кузен Алексей пал жертвой исключительно добрых устремлений, когда его убийство объявили неизбежной жертвой на пути к всеобщему благоденствию.

Между прочим, портрет его старшей сестры, великой княжны Марии, я бережно храню вот уже более 60 лет. Знаете, у тинейджеров разница в возрасте считается очень важным фактором. Между нами был ровно год разницы. Впрочем, не вполне – она была старше не на 365, а на 364 дня, Но все равно, когда вам 13, а вашей возлюбленной – 14, это пропасть. Непреодолимая.

Она была всегда приветлива со мной, но не более того. Будет ли взрослая, прелестная девушка крутить роман со стеснительным подростком, да еще и на год младше? Ни за что, это ж понятно. А я не мог оторвать от нее взгляда, такой ослепительно красивой она мне

казалась. Почему казалась? Она и была ослепительно красива. Во всяком случае, за всю свою последующую жизнь никого прекрасней ее я не встречал. Даже жена после ряда скандалов, слез и нарочитых хлопаний дверьми поняла, что портрет Марии Николаевны будет стоять на столике у моей кровати всегда, где бы мы ни были.

Может поэтому мы с женой бесконечно ссорились? Вполне возможно. Только сейчас я понимаю, как я был жесток, постоянно держа перед ней фотокарточку девушки, в которую был влюблен мальчишкой. Какая женщина могла бы такое вытерпеть? И как бы я расценил, если бы у нее на столике стояла фотография ее первой любви? Не думаю, что мне было бы приятно.

Но как бы то ни было, этот старый снимок в картонном паспарту прошел со мной всю мою долгую жизнь и вместе со мной же и сгорел в Слайго-Бэй при взрыве этой злосчастной яхты. Он был со мной, когда я командовал флотилией эсминцев, сопровождал меня в Юго-Восточной Азии, когда я воевал в Бирме - за что, между прочим, получил титул «граф Бирманский», не просто так! Мария Николаевна, Мэри, смотрела, как безнадежно влюбленный в нее кузен гордо принимал капитуляцию японцев в Сингапуре, как он стал последним вице-королем Индии и первым лордом Адмиралтейства, она правила вместе со мной графством острова Уайт и радовалась вместе со мной, когда Элизабет, жену моего племянника Филиппа, короновали в Вестминстерском аббатстве. Вместе со мной она и пошла на дно у берегов Ирландии.