Ключи судьбы

Минувшей зимой в Киеве был от него важный человек – готландец по имени Бергрен. Он был уже далеко не молод – пожалуй, ему заканчивался шестой десяток, но он был еще весьма крепок, с широкой грудью и сильными плечами. На пиру зашла речь о стрельбе, и он, когда все вышли на стрельбище за княжьим двором, показал искусство, завидное и для молодых. Держался он с достоинством, но дружелюбно, и очень понравился Эльге. Бергрен много лет вел обширную торговлю, на Руси покупал меха и имел связи, благодаря которым не раз привозил те самые «корляги». С Рагнвальдом он водил знакомство еще в Хейтабе, до того как тот перебрался в Полоцк, и за какие-то услуги даже пользовался правом торговать без пошлин.

Но куда больше, чем искусство стрельбы, Эльгу увлек разговор о построении церквей.

– Уж лет десять как Отто кейсар устроил пять новых епархий, – рассказывал Бергрен. – Две из них расположены на землях вендов, подвластных Отто, в Хафельберге и Бранденбурге, и три епископа поставлены во владениях конунга данов: Лиафдага в Рибе, Хареда в Хейтабу, а Регинбронда в Орхус. Но, говорят, эти мужи были не очень-то достославны, кроме разве Лиафдага, который был знаменит чудесами и проповедовал в земле свеев и на Северном Пути. Их всех поставил Адальдаг, архиепископ Гамбурга и Бремена, и папа Агапит Второй даровал ему право рукополагать новых епископов.

– И стало быть, он создал три новые епархии для датчан?

– Именно так.

– И если Адальдаг имеет право ставить новых епископов…

– Я думаю, их у него найдется сколько угодно, если кто-то попросит его об этом, – улыбнулся Бергрен, с дружелюбной проницательностью глядя на княгиню. – В стране вендов уже во множество возведены церкви и монастыри для мужчин и женщин, из восемнадцати их областей лишь три еще не обращены в христианство. Это было в те времена, когда вендами правили государи Мстислав, Наккон и Сиггтрюгг.

Эльга взглянула на Мистину: надо думать, в честь упомянутого Мстислава из рода ободритских князей он и получил свое имя. А Сигтрюгг – это, несомненно, конунг Хейтабы из ютландских Инглингов, давно покойный отец Рагнвальда.

Княгине запомнился этот разговор. К тому же путь на запад был проложен ее злополучным предшественником по крещению Руси – каганом Аскольдом. Повесть об Аскольдовом крещении русов ей много лет назад передал царевич Боян – еще пока они находились в доброй дружбе. В Греческом царстве по се поры хорошо помнили поход Аскольда под стены Царьграда и набег на богатый понтийский город Амастриду. Он вошел даже в предания о святых мужах, а ведь тому миновало ровно сто лет! Восемнадцать лет назад Мистина со своим войском не дошел до этой самой Амастриды всего какой-то переход: после Аскольда там подновили стены и усилили засаду[36], и ослабленному трехмесячной войной русскому войску эта крепость была не по зубам. Предания путались в том, кто искал мира: русы ли посылали послов к цесарю Михаилу или сами греки искали дружбы русов, по своему обычаю пытаясь купить их миролюбие богатыми дарами и путем крещения укротить их воинственность. Аскольд со своей дружиной согласился креститься, но тогдашний патриарх, мудрец и упрямец Фотий, прислал на Русь простого епископа. Решил, как это свойственно надменным ромеям, что Аскольд хочет мира и готов принять вид покорного подданного. А ведь Фотия хотя бы опыт мог научить: за несколько лет до того хан Борис, первый христианин среди болгарских владык, не добившись права для своей церкви на самостоятельность, изгнал греческих папасов и позвал вместо них священников от римского папы Николая. Но Фотий отчего-то решил, что русов ему будет легче укротить, чем болгар. В те же годы Василий, дед нынешнего Константина августа, убил цесаря Михаила и занял его трон. Горячо желая мира с русами, он смирил надменность церковных властей, и новый патриарх, Игнатий, послал на Русь архиепископа-чудотворца.

Однако не снаряжать же новое войско в Греческое царство, чтобы силой добыть себе архиепископа! Не ловить же в чужих краях священнослужителей, как ловят красных девок для собственных надобностей и для продажи!

Эльге оставалось одно: сделать то, что уже делали окрещенные архонты до нее. Если Адальдаг из Гамбурга поставляет епископов на земли вендов, то есть тех славян, что живут близ Северных стран, то отчего же не прислать и сюда?

В эти дни Эльге было так трудно, что порой хотелось сжать голову руками, чтобы привести в порядок расползающиеся мысли. Провал переговоров – вторых переговоров подряд, после тех, что она вела два лета назад в самом Царьграде, – приводил ее в состояние гнева и досады.

– Эти люди так много говорят о любви Господней, восхваляют апостолов и святых мужей, что учили вере разбойников в лесах и диких зверей в пустынях, а сами так скупы на благодать, будто у себя самих отнимают! – возмущалась она перед Мистиной и домашними. – Они согласны спасти наши души только в обмен на полную покорность во всех отнюдь не духовных делах.