Ключи судьбы

Величану служанки увели умываться, а мужчин Эльга усадила за стол и велела рассказывать. Слушая об условиях поединка Святослава с Етоном, Мистина слегка кивал: все было сделано правильно. Но эта правильность вдруг накренилась, будто лодья, черпнувшая воды, когда Етон обнаружился в могиле живой и помолодевший лет на пятьдесят. Олег Предславич обстоятельно пересказал, каким образом новый Етон подкрепил свои права: более чем за полгода до смерти он уже являлся в молодом облике ближним боярам и жене. И оказалось, что Святослав хоть и выиграл поединок, но противника не убил – а уговор ставил смерть одного из поединщиков условием победы…

Как и в Плеснеске, бояре принялись спорить.

– Бились за наследие прежнего Етона! – доказывал Кари Щепка, уже слишком старый, чтобы ходить в походы, иссохший и как никогда оправдывающий свое прозвище, но не утративший живости ума. – А прежнего Етона князь убил и свои бояре погребли! Живых не хоронят – стало быть, мертвый он был!

– И сам не противился, – усмехнулся Мистина.

– Истинно! – поддержал Лют. – Я видел его: тихий-тихий лежал, что твое бревно.

– Вот, и люди говорят! – подхватил Тормар. – Все, чем Етон сто лет владел, теперь наше. А уж если он заново родился, то наследства от самого себя ему не получить. Пусть новое добро наживает.

– И ни землю, ни жену князь ему отдавать не намерен? – Мистина глянул на Олега. – Потому и прислал ее сюда?

– Святослав порешил отдать ее судьбу в руки своей матери, чтобы… не повторять ошибок своего отца, – с неохотой ответил Олег Предславич.

В Эльгиной гриднице ему не хотелось упоминать о нелегкой судьбе Уты – сестры Эльги, жены Мистины и матери изгнанника Улеба. Он надеялся, что здешние владыки сами все поймут.

«Да он никак поумнел наконец!» – весело подумал Мистина о Святославе и бросил взгляд на Эльгу.

Понять, где предоставить решение людям помудрее тебя – для этого тоже нужна известная мудрость.

– И теперь так сложилось, что я привез к тебе две просьбы, княгиня, – продолжал Олег. – Быть может, если Богу будет угодно, даже… сватовство.

– О нет! – Эльга вздрогнула, невольно приподнялась и прижала руку к груди. – Нет!

Все в удивлении взглянули на нее, не понимая, почему княгиня отказывает, еще не услышав сути дела. Только Мистина понял, что их недавний разговор о воскресшем Володиславе привел ей на память всю череду ужасных событий девятилетней давности.

– Ты приезжал уже ко мне сватом! Я богов молила, чтобы больше мне о таком сватовстве не слыхать никогда!

Олег Предславич удивился было, но тут же переменился в лице. И он вспомнил. Кровопролитие над Ингоревой могилой и начавшаяся вслед за тем Деревская война заслонили в памяти его собственное скромное участие. Но по сути он сам дал им начало, когда приехал в Киев, по просьбе Маломира и Володислава, чтобы посватать только что овдовевшую Эльгу за старшего из деревских князей.

– Помилуй меня, Господи! – Невольно Олег перекрестился, будто прикрывался щитом от ужасных воспоминаний. – Упаси Бог! Не за тебя же…

– Это хорошо! – сдержанно, однако выразительно бросил Мистина и откинулся к стене. – А я уж думал…

В этих простых словах слышалась скрытая угроза – она была уже в том, что Мистина просто напоминал о себе. Олег бросил на него недовольный взгляд. Пока жив Свенельдич-старший, никакого сватовства Эльга не примет. Даже от цесаря. Олег ездил с ней в Царьград и знал, что ни Константин, ни тем более сын его Роман за Эльгу не сватались. Но почти не сомневался: и посватайся они, Эльга не променяла бы соратника своих молодых лет ни на какого из августов. Этот человек, сильный как медведь и хитрый как змей, был ей дороже кормчих христианского корабля. И зная об этом, Олег не переставал тревожиться о судьбе веры Христовой на Руси.

– Етон теперь остался без жены, – с усилием Олег вернул свои мысли к дню нынешнему. – И это весьма его огорчает. Отравляет радость вновь видеть белый свет после могилы. Он низко кланяется тебе, госпожа, и просит примирить его с твоим сыном, вернув ему жену.

Эльга заметила, как при этих словах Лют переменился в лице, вздрогнул, хотел будто что-то сказать, но сжал губы. Однако на лице его осталось то непримиримое выражение, которое она знала еще с молодости Мистины, хотя у старшего брата видела его редко. Даже взгляд стал как во время поединка – не злым, но очень-очень сосредоточенным.

– За свою же жену, что ли, сватается Етон? – немного успокоившись, улыбнулась она.

– Какой выкуп дает? – усмехнулся Острогляд. – Такая красота ему недешево встанет! Мы на царьградских торгах обучались, не продешевим!

На пятом десятке лет бывший кудрявый красавец полысел и так располнел, что в кафтане желтого шелка напоминал сидящее на лавке солнце. В ту тяжелую осень умерла его жена, Ростислава, родная сестра Олега Предславича, однако бодрости духа он не терял. Ходили упорные слухи, что по осени он намерен жениться снова и уже присматривает невесту.