Ключ от всех миров

Поздно вечером, на второй день нескончаемого позора, мы шли всей честной компанией опрашивать ещё одного свидетеля. Тот жил далеко на отшибе, и в какой-то момент мы оказались на тёмной улице, пустынной и почти не освещённой фонарями. В этот момент на нас и напали…

Немаленьких размеров воздушное лезвие вылетело на уровне наших ног из темноты. Я успел заметить краем глаза движение воздуха, но среагировать никак не успевал. И если бы не ИСИС с его искусственным телом, пришлось бы нам туго…

Он не только успел кинуться наперерез лезвию, спасая наши конечности, но и оттолкнуть нас с Рубари. К сожалению, Тангу не настолько повезло, и он с коротким вскриком упал на мостовую, заливая булыжники кровью. Впрочем, и ИСИС, спасая нас с Рубари, подставился под удар — и теперь из полученной раны вытекало что-то густое и жёлтое…

— Прячьтесь за мной! — посоветовал ИСИС через передатчик.

— ИСИС, а твоё тело ещё живо? — спросил я, послушно втягивая Рубари за это импровизированное укрытие.

— Почти нет, — тело дёрнулось. — Теперь нет. Новое тело уже создаётся на дирижабле.

— ИСИС, первым делом расскажи Илену, что произошло! — приказал я. — Пусть срочно сообщит на флагман!

— Принято!

— Рубари! — дёрнул я партнёра. — Надо Танга перевязать! Иначе он возродится очень далеко отсюда!

— Л-дно! А п-том? — спросил тот.

— А потом ты потащишь его в порт, а я вас обоих прикрою! — ответил я, вытаскивая жезл и посылая в темноту с десяток поспешных выстрелов. — И тоже уйду…

— Б-р-ги с-бя! — посоветовал Рубари в своей обычной лаконичной манере и принялся перевязывать потерявшему сознание Тангу ноги.

К несчастью, медик из Рубари был ещё тот… С моей точки зрения, он не перевязывал Тангу ноги, а банально перетягивал их чуть выше ран. Повязку он наложил, конечно, тяп-ляп, но на лучшее всё равно рассчитывать не приходилось… Чтобы удержать нападавших, я стрелял почти без продыху — и уже перешёл от внутреннего накопителя жезла к собственным запасам. Накопителей большой ёмкости я на расследование не брал — всё-таки штука ценная, но, к счастью, хоть один на пять сотен единиц прихватил. Всё-таки выходить безоружным, когда специально провоцируешь дом Дорио на нападение, было бы слишком глупо…

Чтобы начать отступление, пришлось ползти вперёд ногами, подтягивая за собой тела Танга и ИСИСа — последнее и служило нам хоть каким-то укрытием. Правда, его уже так посекло, что иногда и до нас долетали снаряды, но пока ещё они были на излёте. Мы пятились ползком, оставляя на мостовой подтёки жёлтой искусственной крови ИСИСа и красной, человеческой крови Танга. Я уже несколько раз успел подумать, что пора бы поднять универсальный щит, но каждый раз останавливал себя тем, что лучше его здесь не светить.

Новым укрытием стала каменная скамейка, которую мы сумели обрушить прямо на тело ИСИСа — отчего истерзанная биомасса окончательно превратилась во что-то непотребное и тошнотворное… До ближайшего угла дома оставалось ещё метров пять.

— Ну что, готов? — спросил я у Рубари.

Тот взвалил бесчувственное тело силовика на плечо и молча кивнул.

— Считай до десяти и беги! — сказал я, забрав у Танга жезл.

Стрелял я с двух рук, не целясь, не останавливаясь — просто залил воздушными и ледяными снарядами всё пространство впереди. В ответ мне полетели камни, огненные сгустки и воздушные лезвия. Огонь испарял лёд, вокруг поднимался густой пар — и Рубари, пригибаясь, рванул к повороту. Когда я через некоторое время обернулся, его и Танга уже не было видно. А, значит, мне тоже пора было отступать. Готовясь к рывку, я корил себя за то, что мы так нелепо подставились. Даже зная про нападение, мы оказались банально не готовы, когда оно, наконец, случилось….

Когда всё случится — не сопротивляйся!

Это была моя мысль. Не системное сообщение. Просто память зацепилась за слово — и в голове всплыл недавний звонок неизвестного собеседника. Я не знал, об этом ли меня предупреждали, но больше-то ничего такого и не происходило, когда можно было «не сопротивляться»!..

Я попытался стрелять и думать одновременно. Вопрос, можно ли сейчас не сопротивляться — и чем это вообще грозит — был как нельзя более актуальным. По всему выходило, что сопротивляться всё-таки надо — хотя бы для виду. Ну не поднимать же руки и не кричать теперь: «Сдаюсь! Не стреляйте!». Это было бы слишком подозрительно…