Ключ от всех миров

Как бы мне ни было интересно, что скрывает Харин, но продолжить расспросы я не смог. Дверь комнаты, где говорили на повышенных тонах, резко открылась — и наружу вышел дознаватель, буквально таща за руку очень знакомую девочку. Хоть и я, и Рубари готовились к чему-то подобному, но никак не ожидали, что всё именно здесь и сейчас произойдёт. Хотя, если вдуматься, место лучше найти было бы невозможно…

Девочка Нанна, комната, полная дознавателей, и два подозреваемых во вранье — Рубари и я. Что ещё надо для громкого провала? Надо, чтобы всё случилось неожиданно! И ведь почти получилось — я даже почувствовал, как дёрнулся к Нанне Рубари, у которого под бородой желваки заходили. Как же было тяжело, глядя в заплаканное лицо Нанны, взять себя в руки — и как ни в чём не бывало обернуться к Харину, незаметно задев коленом ногу Рубари. Опомнившись, тот лишь на полсекунды задержал взгляд на Нанне и снова повернулся к следователю.

— Фант! — наконец, увидев нас, девочка закричала так радостно, что у меня аж в душе всё перевернулось. — Рубари!

Мы снова повернулись к ней, потому что нет ничего глупее, чем проигнорировать собственное имя…

— Как я понимаю, это и есть та осуждённая? — спросил я, обращаясь неизвестно к кому.

— А мы полагали, вы её узнаете! — ехидно заметил Харин.

— Фант, Рубари! Фант! Это я, Нанна! — Нанна попыталась было вывернуться, но один из дознавателей перехватил её покрепче, заламывая худенькую руку. — Фант, Рубари, помогите!

Уверен, во всём этом не было никакой необходимости. Просто он делал ей больно, а нам с Рубари предстояло на это безропотно смотреть. Я не стал… Невозмутимое лицо сохранить, конечно, не удалось, но и у остальных моих спутников, за исключением разве что ИСИСа, выражения лиц были ничуть не лучше.

— Полагаю, вы ошиблись! — ответил я, посмотрев Харину прямо в глаза. — К слову, дерьмовый вы человек, Харин, если готовы мучить ребёнка ради того, чтобы правду из кого-то вытянуть!

— Это не я! — как-то слишком быстро, словно бы скороговоркой, ответил Харин. — Я ничего такого не планировал!

Из дверей всё ещё слышались крики Нанны, и я просто промолчал, боясь ляпнуть глупость.

— Всё р-вно д-рьм-вый! — сказал, словно выплюнул, Рубари.

— Я бы вас попросил… — Харин, видимо, быстро договорился со своей совестью и лишь презрительно улыбнулся. — …Обойтись без оскорблений!

— Пока обойдёмся… — мне, наконец, удалось взять себя в руки, и я очень старался говорить спокойно.

— Что значит «пока», гра? — уточнил Харин и посмотрел мне за спину, где как раз стояли другие дознаватели дома Дорио. После чего лицо его стало уже не таким жизнерадостным.

— Вы не знаете значение обычных слов, гра? — каюсь, я не удержался от банальной подколки. На душе было так гадко, что ничего более едкого придумать я сходу не смог, а бросаться на Харина с кулаками было нельзя. — Позвольте, но как же вы служите в дознавателях?

— Я знаю значение слов! — обиделся тот.

— Ну вот мы и ждём от вас слов! Вполне обычных и понятных: кого ещё нам надо опросить по делу гра Радона? — заметил я.

И как бы я ни держал лицо, внутри у меня было ох как плохо!.. Ощущение было такое, как будто меня застукали за чем-то крайне постыдным… Естественно, Нанна подросла с тех пор, как я её видел в последний раз, но оставалась всё таким же милым ребёнком. И когда её уводили, в её глазах была такая боль, что даже жутко стало… И я ведь ни словом, ни жестом не мог ей помочь сейчас. А я всё-таки был очень привязан к этой девочке — и хоть немного отвык от неё за последнее время, но, как выяснилось, недостаточно, чтобы не переживать за её боль…

Чтобы справиться с раздражением, Харину потребовалось ещё секунд двадцать, после чего он задиктовал нам имена людей, которых стоило бы опросить, и указал, где их можно найти. А сразу после этого нас быстро выпроводили из комнаты — с просьбой не мешать работать. И я очень надеялся, что причиной тому было именно то, что я сказал. Хотя надежды на то, что этих людей хоть немного расстроят мои слова, было крайне мало…

Весь этот и почти весь следующий день запомнились мне, как череда нескончаемых мук совести. И дело было не только в Нанне. Было банально стыдно за то, какие вопросы надо было задавать — и как приходилось себя вести. Я передал Тангу пожелание Сегиса, и он рьяно взялся за дело. Принялся опрашивать всех подряд обитателей арха и скандалить, что на его вопросы нормально не отвечают — в чём его приходилось неизменно поддерживать. И только по вечерам мы уходили опрашивать жителей города, которых нам указал Харин.

Больше мне и Рубари Нанну не показывали. И вообще будто бы забыли о нас, но каждое утро я ловил на себе всё более злой взгляд главы дома Дорио — и понимал: мы на верном пути. Достали мы его своими физиономиями уже изрядно… Видимо, он и в самом деле ставил всё на то, что нас быстро раскусят его дознаватели — и теперь злился всё больше и больше.