Ключ от всех дверей

– Боязно мне! – прогудел Трофимка и бочком, бочком двинулся к краю поляны. Туда, где густо синели кусты ежевики и громоздился валежник. – Мамка заругает…

– Тюха ты, Трошка! – Авдейка презрительно цыкнул слюной себе под ноги. – Как есть тюха! Все бы под материну юбку ныкаться. Вот и катись отседова! А мне так дюже интересно послухать, как он бает. А может, и покажет чего! Ученый же…

– Не… не пойду… – Трофимка потупился, колупнул пальцем болячку на губе. – Без вас еще пуще боязно! Заблудюся я…

– Ну тогда слухай, не питюкай!

– В некотором царстве, некотором государстве… – неспешно полился знакомый зачин, и даже птицы в лесу приумолкли, ребятня затаила дыхание. – А может статься, что и в вашей деревне, жил один малый, Ивашкой его кликали…

– Ивашка-горбатый? – робко подала голос Варька, Марфушкина меньшая сестрица, дернула старшую за подол. Та досадливо повела плечом:

– Да с чего бы?! Горбатый старик уж! Не мешай!

– Не-ет, не горбатый… – кот прищурил глазищи. – Хороший Ивашка был, беленький. Мамка с тятей его любили шибко. И сестренка Машутка баловала. Да только не уследили они за малым! Играл Ивашка на выгоне, веточки для запруды искал. Тут откуда ни возьмись налетела стая гусиная! Да такая, что солнце застила! Подхватили они Ивашку на крылья – не простые те крылья, железные, – и тут же их след простыл! Взмыли под самые небеса. А от Ивашки только и осталось, что старый картуз в лопухах…

Варька жалобно всхлипнула:

– А наш братик Митюшка тоже по зиме помер… Мамка по нему все глаза уж выплакала…

Мурысь повел усами:

– Ну вот и Ивашкины родные убивались по нём… Однако же слезами горю не поможешь. Унесли железные гуси малого за тёмные леса, за синие горы. Туда, где самой Бабы Яги избушка на курьих ногах посреди болота угнездилася.

– Угнездилася? У нее что… кубло? – Авдейка фыркнул.

– Цыть! Не мешай! – Марфушка одернула его, памятуя об опасных когтях. – Вы, дядя Мурысь, не серчайте, по порядку все сказывайте.

– А я и та-ак… по пор-рядку. Мурр-р! – утробно пророкотал кот. – Стал Ивашка Яге сыном названным, холила она его и лелеяла, только в подпол запрещала ходить.

– А какой же там подпол, если это на курьих ногах избушка?! – Трофимка вытаращился изумленно.

– Ну и что! Подумаешь… В сказках и не такое бывает!

– А что в подполе том было? Сокловища?! Чудовища?

– Дверь. Там была одна-единственная дверь, а за ней – лестница в башню. И вот как ослушался Ивашка Ягу, да сунулся куда не следоват – так сразу и оказался в плену у Черного Чародея. И не было уже ему из той башни ни хода, ни выхода. Потому как знал Чародей Ивашкину тайну и особливый его дар.

– Какой? – тихо выдохнули разом Варька с Марфушкой, придвинулись ближе, чтобы ни единого словечка не упустить.

– Ивашка не простой был отрок, а ключ. Мог он отпереть все, что заперто, мог пройти и через двери, и через миры, и сквозь время! Как игла сквозь рогожу! Потому и держал его Чародей в тайной крепости, ждал, когда Ивашка подрастет и сила его в самую пору вступит. Да только одного не учел: сам по себе ключ дверь не откроет. Чтобы он повернулся в замке – нужна рука, да не простая. Умелая. Ключник. А как ключ с ключником сойдутся – сам черт им не брат! Так вот, на пятнадцатую Ивашкину весну вышел из лесу стрелок по прозванию Мизгирь, да и умыкнул из башни отрока! Ох уж лютовал чародей, да только пленника и след уж простыл. Ищи теперь иголку в стоге сена! – Мурысь аж привстал на задних лапах и потешно развел передними, будто руками. Ребятня не удержалась, прыснула.

– Ивашка домой вернулся, да? К тяте с мамой?

– Так, да не так, – кот горько вздохнул, совсем по-человечески. – Вроде и родная то его деревня была, да не совсем. В другое время и в другом месте стояла. И с другой стороны они туда вышли. И приключилась им на беду страшная напасть в тех краях. Налетели на Русь-матушку вороги лютые. Птицы железные солнце застили, звери стальные землю истоптали да опоганили, камня на камне не оставили там, где прошли.

– Чародеево войско? – пискнул Михась.

– Оно, родимый. Чародеевы приспешники возжелали власть над всем миром захватить, всеми богатствами завладеть. А тех, кто не подчинился им или же отличался чем – того убивали без промедления. Жен, детей малых, стариков немощных в рабство угоняли, на муки горькие, на чужбину. Так и стрелок-Мизгирь, и Ивашка-ключ вместе с ним в плену том оказались, горе мыкали. И голод, и холод, и мор – все вытерпели.

– А отчего же Ивашка из плена того не сбежал, коли он ключ и ключник при нем? Им же все запоры подвластны!

– Мал он еще и был. И напуган. Вот и не совладал со своей силой. Да и не знал он ее толком, – пышные усы Мурыся поникли. Кот пригорюнился, вспоминая страшное. – Лишь когда смерть над ними нависла, да погибель в глаза заглянула – тогда только удалось. С перепугу. Сотворил Ивашка дверь. Вывел и стрелка, и других всех пленников…

– Спас?

– Нет. Не спас. – Мурысь снова покаянно вздохнул. – На Изнанку тот проход оказался.