Ключ от рая

Укрепление туркмен на правом берегу Мургаба было действительно вполне готово к бою. Это было ясно даже французу. Выше старого укрепления возведено добротное новое, две желтые пушки, недавно отбитые туркменами, поблескивая на солнце стволами, теперь направлены были на персов. Все еще было жаль невинно загубленную собаку, и Блоквил сказал негромко Кара-сертипу:

— Теперь туркмены будут стрелять по персам из их же пушек.

— Даже если мы отдадим оставшуюся у нас тридцать одну пушку, — презрительно сказал Кара-сертип, — то и тогда ни один волос не слетит с нашей головы, туркмен же никогда не сумеет воспользоваться пушками, он же просто не знает, темный туркмен, с какого конца ее заряжать.

Тут обе пушки выстрелили, и мулу, что стоял метрах в двадцати от них, оторвало голову.

— Пожалуй, — спокойно произнес француз, — следующий залп будет наш.

— Я сейчас им покажу залп! — Кара-сертип выругался и приказал стрелять из всех орудий.

Дымом и пылью заволокло все вокруг, а когда канонада смолкла и воздух прояснился, стало ясно, что позиции туркмен находятся в более выгодном положении — гораздо выше — и поэтому почти не пострадали. Приунывшие персы стали рыть окопы. Туркмены же, численностью около тысячи, вышли из крепости и, разделившись на две группы, стали спускаться к реке.

День был такой славный, умеренно жаркий, белые тучки текли над хребтом, жаворонок распевал, а на правом берегу спокойно, словно мирным делом занимаясь, туркмены вязали камыш, несли бревна из крепости — быстро строили переправу.

В полукилометре ниже по течению вторую переправу из одного камыша стал возводить второй отряд. Закинув за спину свои хырлы — ружья, туркмены серпами срезали высокий камыш, вязали снопы, укладывали снопы внахлестку, крепко увязывали, а когда переправа была готова, сотни три стрелков перешли по ней, почему-то отправились на юг и быстро исчезли за барханами.

Не верилось, что в этот день произойдет что-либо ужасное. И в то же время Блоквил понимал, что все идет к тому, его поражало, что военачальники со странным равнодушием взирали на все действия туркмен. Разумеется, все можно объяснить азиатской невозмутимостью, но не видеть надвигающейся опасности было никак нельзя. С другой стороны, персов в десять раз больше — и напасть на них вот так, среди бела дня, было бы безумием. Так думал Блоквил, оправдывая невозмутимость принца и его генералов. И в то же время все время помнил, как всего лишь вчетвером эти непостижимые люди напали на целое войско. Короче, Блоквилу казалось, что он чего-то не понимает, что на самом деле происходит что-то другое.

Но, к сожалению, все оказалось до примитивности просто. Часа через три переправа была готова, окопы же персы вырыли лишь наполовину. И по мосту всадники-туркмены среди бела дня пошли в атаку. Пожалуй, к этому был не готов не только Блоквил. Правда, кто-то успел вскочить на коня, кто-то воткнул треногу, успел прицелиться из шемхала, даже пулю пустить в мчащуюся лавину туркмен. Но это как укус комара. Атака джигитов средь бела дня была дерзка и неожиданна, начался рукопашный бой, и тут уж тот уцелел, кто проворней был, у кого сабля быстрей в руке мелькала, у кого конь настоящий.

Налетели джигиты, ударили — и тут же назад отступили, увлекая персов за собой. И еще раз налетели, и еще, кусая, как оса. И когда персы за ними потянулись, по-настоящему ввязались в бой, второй отряд перешел ниже по течению и по знаку из крепости с тыла ударил.

Кара-сертип кричал своим, чтобы вернулись, он видел сверху, от шатра принца, как второй отряд, сабель в триста, ударил с тыла. Но было поздно отходить, ведь тут и первый отряд туркмен, подмогу почуя, поднасел, навалился и так, зажав персов с двух сторон, стал их на юг оттеснять. Как раз туда, где залегло сотни две стрелков. Кара-сертип как увидел это, закричал, чтоб пушки поскорее повернули на второй отряд, проход для своих расчистить. Пушки повернуть успели, но тут же откуда-то сверху, с барханов, защелкали частые выстрелы. У туркмен ведь по двое на одно ружье — один заряжает, другой стреляет. Вот почему такой густой был огонь. Орудийная прислуга была перебита, а тут и отряд с гиканьем налетел. Ну и пошла потеха!

Кара-сертип схватил знамя и во главе отборного отряда личной гвардии — таких же, как и он, головорезов — бросился в самую гущу на помощь. Дело в том, что долина, где бой начался, была узка для многочисленного персидского войска, большая часть которого просто не могла в этой тесноте принять участие в сражении и была вынуждена, как Блоквил, лишь наблюдать. И туркмены хорошо понимали это, тактика их была проста и рациональна: по частям рассекать персов и уничтожать.