Ключ Иоко

– Я очень сильная! Зоман со мной не справится!

– Какая же ты все-таки наивная, Со. – Иоко покачал головой. – За мертвяком стоит Хозяин, не забывай. Ниса когда-то тоже была очень сильной Хранительницей. Ты и понятия не имеешь, о каких умениях и силе идет речь! И они сломали ее. То, что они сделали…

Иоко тряхнул головой и положил здоровую руку мне на плечо.

– Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то подобное, Со, понимаешь? Видит Создатель, я пытался уберечь, остановить тебя! Но ты все же здесь, принесла мне воды и еды и обработала мои раны. Мне стало легче, не так больно, холодно и одиноко. Я рад этому и ничего не могу с собой поделать.

– Значит, ты меня ждал?

– Конечно, ждал, Со.

Бдук, который предусмотрительно спрятался за колоннами, еле слышно проворчал:

– Ну началось воркование голубков…

– Помолчи там, – бросил ему Иоко и снова повернулся ко мне: – Очень надеюсь, что он не сдаст нас Зоману.

– Ты точно не можешь выйти из этого зала? – спросила я.

– В договоре сказано об этом, я точно помню. Если нарушу его, то лишусь Посоха и останусь пленником замка навсегда. Мне нельзя покидать зал колонн, пока соглашение в силе.

– Что же нам теперь делать? – с отчаянием спросила я, невольно схватившись за здоровую руку Иоко.

– Выход существует. Есть еще кое-что, но я не могу тебе об этом сказать.

– Снова не доверяешь?

– В этом замке кругом могут быть уши, Со. И чем меньше ты знаешь, тем проще. Я справлюсь с этим сам, а тебе нужно думать о другом: если будешь учиться у Зомана, ты тоже в опасности. Он воспользуется своим гипнозом и обманет тебя. Впитывай только нужные знания, а остальное не слушай, поняла?

– Кажется, да.

– Будешь приходить сюда, ко мне, не каждый день, а когда сможешь. Я тоже буду учить тебя, и ты станешь настоящей Хранительницей, раз уж оказалась в этом замке.

– Думаешь, мы застряли тут надолго и я смогу спокойно учиться, пока ты сидишь в подвале?

– Не совсем. Думаю, что ответ о Дереве-портале находится здесь и, возможно, ты найдешь его, если будешь внимательной и очень осторожной.

– Обязательно найду. Вот увидишь!

– Со, ты не перестаешь удивлять меня своей наивностью. Впрочем, неважно, тебе уже пора, пока Зоман не хватился.

– Скажи, почему ты прилетал ко мне как ворон?

– Потому что не могу покинуть этот зал, но могу облечь свою мысль в призрачный облик и послать куда угодно, хотя это и занимает много сил. Ты тоже научишься, но на это нужно время. Я удовлетворил твое любопытство, Со?

– Немного. У меня еще есть вопросы, но их столько, что я теряюсь…

– Тогда тебе стоит вернуться и отдохнуть, а заодно привести в порядок свою голову и сформулировать вопросы. Завтра ты вернешься, и мы поговорим. Идет?

– Ладно, – сказала я, подавляя вздох. Рука все еще сжимала пальцы Иоко, лежавшие в моей ладони.

Мы понимали, что нужно прощаться и мне следует уходить: нельзя терять время и так рисковать… – но продолжали смотреть друг на друга и держаться за руки.

– Иди, – одними губами проговорил Иоко и легонько подтолкнул меня.

Мне пришлось отпустить его и уйти.

3

Рисовать я любила всегда. Первый свой рисунок цветными карандашами сделала года в два. Бабушка поместила его в рамку и поставила на высокий комод в моей спальне. Желтое солнышко, синее дерево и странное лохматое существо рядом с ним, похожее на какую-то бабайку.

Но целенаправленно рисованием я увлеклась лет с двенадцати, с того времени, как появился мой младший брат. Конечно, отец покупал мне много карандашей и красок, потому что все заканчивалось очень быстро. В неделю я умудрялась изрисовать целый альбом и проводила за этим занятием все свободные вечера.

Чем старше становился мой брат Валера, тем сильнее ему хотелось заполучить мои принадлежности. У него имелась целая куча собственных восковых мелков, которыми он успешно разрисовывал обои в родительской комнате, табуретки, двери и полы. Он жевал их каждый день, и Ольга едва успевала отмывать ему рот от разноцветных остатков.

Но в мою комнату брата влекло неудержимо, как будто для него там медом намазали. Он стучал в дверь кулаками, врывался ко мне с громкими воплями и хватался за все, что попадалось в его цепкие руки.

Ольга была к нему невероятно терпелива и считала Валеру талантливым, неординарным мальчиком.

– Дай ему парочку карандашей, и он отстанет, – кричала она из кухни, когда он в очередной раз ломился в мою комнату.

Но пары карандашей оказывалось мало: брат лез к моим альбомам, хватался за стопки наклеек, выдвигал ящики письменного стола, запускал кулаки в шкатулку с резиночками и заколками для волос. Его крепкие коротенькие пальчики обладали уникальной способностью все портить. После Валеркиных нашествий у меня оставались мятые листы с наклейками, изорванные альбомы, разбросанные повсюду резинки и куча сломанных карандашей.

А когда он однажды решил порисовать на боковой стенке моего письменного стола, я не выдержала и дала ему по рукам. Братец выдал громкий басовитый рев, на который прибежала покрасневшая от злости Ольга и, в свою очередь, отвесила мне звонкую пощечину.