Ключ Иоко

Бдук проскользнул вниз легко и быстро, несмотря на свой кругленький живот, и теперь возмущенно пыхтел, ожидая меня. Делать замечания по поводу моей скорости пролезания в темные дырки он не стал – и правильно, потому что тут же огреб бы Посохом по башке.

И вот мы наконец тронулись в путь. Бдук спокойно шел, а я пробиралась вслед за ним чуть ли не ползком, то и дело попадая лицом в паутину и натыкаясь на шершавые углы низкого, неудобного лаза.

– Да, этот проход троллики делали для себя, а не для людей, – пояснил Бдук, хотя все и так было понятно. – Людям через него не пройти. Но ты сможешь, потому что худенькая и проворная. Торопись, у нас мало времени. Сколько будет действовать твоя невидимость?

– Сколько надо, – уверенно сказала я, хотя даже предположить не могла, как долго продержится волшебство Посоха.

– Времени мало, времени нет, – пропыхтел Бдук, – это просто проклятие Мира Синих Трав.

– Не философствуй, – прервала я его. – Хватит с меня умных рассуждений Зомана.

– И что же он тебе рассказывал?

– Не твое дело. Шагай давай.

– Так я и шагаю.

– Только одного не могу понять: где находится Иоко и куда мы идем? Я видела башню, она круглая и небольшая, а сейчас мы пробираемся по какому-то огромному, длинному, кривому лабиринту, который все никак не заканчивается…

– Замок Зомана скрыт от человеческих глаз, видна только башня Мертвяка, как ее тут все называют. А сам замок огромен, ведь в нем когда-то обучалось много мальчиков. Да, они жили здесь и старались овладеть Силой жизни. Хорошее было времечко когда-то…

– И где Иоко?

– В самом низу, там, где его ни один человек не нашел бы. Все коридоры и лестницы скрыты и перепутаны. Все заколдовано, опутано этим мерзким, темным, липким чародейством. И только тролличий ход остался целым и невредимым, по нему мы с тобой сейчас и идем.

– Этот мир – не то, чем кажется… – проговорила я, потирая ушибленный о кривой угол лоб.

Бдук оглянулся на меня и сверкнул в темноте вытаращенными от удивления глазами.

Какое-то время мы еще пробирались по извилистому коридорчику, полному мусора и пауков, а затем наконец вышли к узкой и крутой лестнице.

– По ней когда-то доставляли продукты в кухню и выносили мусор, – пояснил троллик. – Сейчас, понятно, ею не пользуются, потому что все умерли. А когда-то тут было полно народу, и у нас был выход сразу к кухне, поближе к еде.

Он ловко повернул в очередной коридор, спустился по еще одной длинной широкой лестнице, и мы очутились в зале, полном высоких граненых колон, теряющихся в темноте.

– Вот и пришли. Здесь твой Иоко, – почти шепотом проговорил Бдук, опасливо озираясь.

– И кто его охраняет? – так же тихо спросила я.

– Никто. Это заколдованный зал. Разве ты не чувствуешь силы колдовства?

– Нет…

В этом огромном зале был слышен лишь звук моих шагов, который тут же терялся среди загадочного леса колонн. Но что-то тянуло меня вглубь, и я шла вперед, не останавливаясь, освещая гулкую темноту слабым оранжевым светом своего Посоха.

И вдруг я увидела силуэт сидевшего на полу человека с опущенной головой. Свет упал на грязную синюю рубаху, растрепанные волосы и босые ступни ног. Блеснули слишком знакомые синие глаза, и я узнала своего Проводника.

– Ты все-таки нашла меня, – хрипло прошептал Иоко.

2

Я так часто думала о нем, столько переживала и мечтала его увидеть, что, встретив пронзительный взгляд Иоко, на миг замерла и растерялась. Я смотрела на дорогого мне человека и глупо топталась на месте. Вдруг он начнет кричать на меня и ругаться? Или снова назовет глупой и бестолковой?

Но все это неважно, ведь я нашла его, и теперь мой Проводник находился передо мной, живой, настоящий! Не призрак и не мертвяк… Черный колдун, однажды вошедший в мою комнату и навсегда изменивший мою жизнь, могущественный Хранитель, оберегавший когда-то свой народ.

Я зачем-то вздохнула и совершенно некстати почувствовала родимое пятно на щеке. Мне показалось, что оно начало зудеть, и ужасно захотелось почесать это место.

Мотнув головой и отбросив лишние мысли, я едва выговорила:

– Привет.

– Давай иди сюда. – Иоко поднял голову и откинул с лица темные грязные пряди волос. – Не стой там как придорожный столб.

Голос Иоко изменился: стал более уверенным и хриплым, теплым и одновременно усталым, каким-то другим. Новые неуловимые оттенки, низкий тембр – я не могла понять, в чем дело.

Опустившись на колени рядом с ним, я заглянула в знакомое до боли лицо и охнула.

– Что они с тобой сделали? – воскликнула я, оглядывая разбитые скулы, длинную царапину на виске и раны на губах.

Иоко поморщился и слегка приподнял голову.

– Ничего страшного. Ничего страшнее того, что ты уже видела, – сказал он.

У Проводника были босые грязные ноги. Он сидел на полу в штанах и рубашке, хотя в зале гуляли сквозняки и тянуло сыростью. Я оглянулась, но, ни кровати, ни стола, ни даже охапки сена в комнате не заметила.

– Тебя тут кормят? – пробормотала я. – У меня есть вода и еда, я прихватила.

Иоко улыбнулся. Его белоснежная улыбка оказалась теплой, такой же, как раньше.

– Это будет очень кстати. Ты ведь напоишь меня, да?