Ключ Иоко

– Не смей трогать ребенка! – кричала она. – Он маленький и еще не понимает! А ты – здоровая дылда и должна уметь делиться!

После чего Ольга схватила с моего стола целую коробку цветных карандашей, новенький блокнот на спирали (отец купил мне его совсем недавно, и я рисовала в нем маленькие схематичные рисунки) и победоносно вышла из комнаты, утешая зареванного брата.

Вот тогда я и почувствовала жуткую, всепоглощающую злость. И мне захотелось сделать что-то ужасное, мерзкое, гадкое, что-то такое, после чего Валерка и Ольга получили бы по заслугам.

Но что могла сделать девочка четырнадцати лет?

Идея пришла с совершенно неожиданной стороны. Из-под кровати вынырнула лохматая голова какого-то странного существа и заговорщицки прошептала:

– Поставь в шкафчик с игрушками мальчика банку с клеем ПВА! – и тут же скрылась под диваном.

Я вздрогнула, но не испугалась. Злость и адреналин все еще бурлили в моей крови, поэтому я тут же вскочила и плюхнулась на живот, заглядывая под кровать. Там, конечно, никого не оказалось, только стояли мои тапочки и лежало несколько карандашей, закатившихся туда после беспорядка, учиненного Валеркой.

Но лохматое существо очень впечатлило меня, и я тут же взялась его рисовать, гуашью. Изобразила высокую синюю траву, низкое серое небо и что-то грустно-мрачно-расплывчатое. А из травы выглядывала круглая голова то ли гнома, то ли гоблина. Существо вышло странным, немого пугающим, но очень необычным.

На следующий день я изловчилась и сунула тюбик с клеем ПВА Валерику в тумбочку с игрушками. И, конечно, он залил им ковер, все свое барахло и даже умудрился испачкать пару кресел в родительской спальне. Ольга орала как ненормальная, и я сказала, что брат сам вчера утащил клей, а я пыталась его забрать и он расплакался. А еще напомнила, что Ольга наорала на меня, и про клей все забыли: мол, я невиновата, а Валере надо меньше соваться в мои вещи.

После случая с клеем (обивку кресел так и не удалось восстановить) братца уже старались не пускать в мою комнату, и отец даже поставил мне ручку с маленьким замочком, чтобы я могла закрываться.

– Для безопасности ребенка, – пояснил он.

Я с ним была абсолютно согласна: нам с Валеркой лучше было держаться подальше друг от друга.

С той поры я и стала рисовать синюю траву и странных существ в ней. В моих альбомах хранилось много мрачных рисунков, на которых красовались толстогубые глазастые тролли. Только сейчас, после близкого знакомства с Бдуком, я поняла, что лохматая голова, которую я видела в детстве в своей комнате, принадлежала именно ему.

4

Как же неохотно я уходила от Иоко! Мои пальцы еще хранили его тепло, на губах ощущался вкус недавнего поцелуя.

Следующие несколько минут нас снова сжимал тесный тролличий проход с пауками, пылью и плесенью, я опять ударялась головой о потолок и устало пыхтела, преодолевая очень тесные и узкие коридоры.

– Ну вот, мы нашли твоего Иоко, – довольно и бодро тараторил спешивший впереди Бдук. – Мы его нашли. Вернее, это я нашел. Ты уж запомни это, добрая Госпожа, и не забудь.

– Конечно, не забуду, если только выберусь из этой тесной дыры, – бормотала я в ответ, с трудом протискиваясь в очередной узкий проход.

Мы снова миновали кухонную лестницу, пролезли через несколько маленьких коридорчиков, и перед нами наконец оказалась вертикальная деревянная лестница, ведущая в мою мансарду.

– Я полезу первым, – предупредил меня Бдук, – хочу убедиться, что все в порядке. Потому что ты громко пыхтишь и фыркаешь, как самая настоящая лошадь.

Троллик высунул голову в маленькое квадратное отверстие, после чего обернулся ко мне и заверил, что все тихо и можно выходить. Всего лишь пару раз ударившись головой о дно своей кровати, я наконец очутилась в светлой и теплой комнате.

– Ну вот, теперь я свободен, – сказал Бдук, пятясь к комоду, за которым обычно прятался.

Толстый, проворный, говорливый, он всегда казался мне знакомым, я думала, что Бдук напоминает мне Карлсона, и я действительно видела его в детстве, но вовсе не в мультфильме! Неуловимые воспоминания ускользали, не давая полностью восстановить картинку, хотя все это время я отлично помнила собственные рисунки с изображением маленького лохматого тролля!

Я поставила перед собой Посох, медленно перекатила между пальцами тонкое древко и прямо сказала:

– Ты приходил в мой мир, ко мне, когда я была младше. Я вспомнила, что видела тебя!

Бдук не растерялся.

– Ну, вспомнила – и молодец. Что с того? Наш народ частенько шастает по мирам. Мы же маленькие и умеем проникать в узкие щелочки порталов. Я не только к тебе приходил, но и к другим детям. Кого-то пугал, кому-то помогал. Хотя больше пугал, конечно… Бывало, ночью высунешься из-под дивана, шикнешь на ребенка – и готов ночной переполох. Он орет, родители просыпаются, возмущаются – веселуха!

Бдук не переставал пятиться и, когда закончил свой монолог, быстро юркнул в щель между комодом и стеной и пропал. Как только его круглое брюхо помещалось в таком маленьком пространстве?