Клятва сбитого летчика

Только теперь Физик поднимается на ноги и помогает то же сделать Пирожникову.

– Я увидел, что у вас не по плану там что-то, – начинает объяснять тот. – Лишний человек появился, я видел…

– Ну, увидел, и что дальше? У тебя же было свое задание.

– Я его выполнил… Почти. Плот поплыл по реке.

Физик вздохнул:

– Нет на тебя нашего Полковника, он бы тебе за это «почти»… Хоть хвост за собой не тащишь?

– Какой хвост? Ты что, смеешься? Тут же такие джунгли…

– Это мы сейчас проверим.

Физик вынимает из кармана и прикрепляет к стволу дерева ту самую мыльницу, которая говорила голосом Татьяны. Натягивая от нее тонкую проволоку-растяжку, всматривается в темень:

– Наше направление они по чему-то вычислили. Вертолеты сюда пустили, одну группу десантировали лишь чуть сзади. Так что влип ты, брат.

– В каком смысле?

– Смысл скоро поймешь. А пока – за мной, шаг в шаг.

Так пробежали метров сто и здесь встретили лежащего за кустами Циркача. Тот не обратил на них никакого внимания, даже словом не перекинулся. Тоже, видно, решал только свою задачу.

А Кондор шел точно по следам Пирожникова. Следов тот оставил достаточно, и даже не свети так ярко луна, его опытный глаз все равно замечал и сломленную ветку, и вмятину подошвы на сырой земле, и примятую траву.

Вот вообще любопытное для опытного следопыта место. Человек упал. И другие следы появляются. Двое тут были. Надо все внимательнее изучить.

Кондор опустился на колено и положил палец на спусковой крючок винтовки: сейчас надо быть ко всему готовым. Прислушался. В лунную раннюю ночь молчали джунгли. Тишина просто на виски давила. Вот так, не разгибаясь, он стал обследовать подозрительный участок, и вдруг рядом, метрах в трех, за стволом дерева, раздались голоса! Сначала женский, потом мужской:

– Я Таня, иди сюда!.. Мать твою, мать твою, мать…

Кондор дикой кошкой прыгнул в сторону, сделал еще кувырок и пустил очередь, ориентируясь на голоса. Стало опять тихо. Он несколько секунд выждал, потом стал подбираться к дереву, увидел под ним разбитый пулей пластмассовый коробок, начиненный радиодеталями. Вытащил платок, собрал все, что мог, убрал его в карман и опять отправился по следам. Шел он чуть правее того места, где лежал в кустарнике Циркач. Циркач вытащил нож – он решил, что не надо стрелять…

А Пирожников в эту минуту стоял перед Платовым и уже ему объяснял, зачем переплыл реку и стал догонять отряд.

– Ладно, что случилось, то случилось, – командир даже не дослушал его до конца, ему все и так стало понятно. – Отдыхай.

Пирожников с любопытством посмотрел на американского пилота и присел рядом с Хуком, державшим Пола на мушке своего автомата:

– Хук, но, в конце концов, вам же лишний штык не помешает, так?

– Лишний – он лишний и есть, – ответил тот.

– Нет, я имею в виду…

– Лучше послушай, что я имею в виду. Мы специально не больно прятались, мы бы и сами проявили себя чуть позже, с безопасного расстояния, чтоб американцы не искали нас по другую сторону реки, понимаешь? Чтоб тебе спокойней там уходилось. А еще, судя по недавно прозвучавшим выстрелам, ты тащил за собой хвост, и преследователям известны наши координаты. Оторвемся мы от них или нет – еще вопрос. Но при любом раскладе знаешь, что надо тебе за это сделать?

– Я же не нарочно, я хотел как лучше.

– Так в детском садике говорят, товарищ лейтенант…

Платов вмешался в разговор:

– Все, заканчиваем разговор. Ты, Пирожников, только пойми правильно: тут не только за себя отвечать надо, понял? Тут любой твой шаг с нашей жизнью связан. Потому просьба: постарайся нас не подставлять. Мы же еще задачу свою до конца не выполнили.

Из темноты показался Циркач.

– Что там, чисто? – спросил Платов.

– Теперь – да. – Он продолжал вытирать лезвие ножа пучком травы. – Но надо уходить, командир. Американцы скоро будут здесь.

– Да, ребятки, надежда у нас на ноги. Пока не прижали, надо бежать и бежать. Становись!

Хук, поднимаясь, спросил:

– Командир, может, не будем этого аса с собой тащить, тут оставим? Уж если они примерное наше место знают, то летчик ничего нового им не расскажет, так же? Пусть до своих отсюда выбирается, нам и Пирожника хватит.

Женька даже зубами заскрипел.

– Не злись, – сказал Платов. – Заслужил. А насчет того, чтоб американца отпустить… Знаешь, Хук, я еще надеюсь, что их спецназ не знает, с кем дело имеет, может, думает, что северян преследует. Потому негоже нам пока раскрываться. Галет ему хватит, так что…

Циркач занял место позади Пола. Платов подошел к нему, поглядывая при этом на летчика, и Циркач все понял правильно:

– Не трать время на инструктаж, командир. Не уйдет. Ты ж меня знаешь.

– Знаю, – кивнул Платов.

Отряд перешел на бег, Платов занял свое место в колонне и уже сам себе еще раз сказал:

– Знаю.

Продолжение знакомства. Циркач

Дача стоит на высоком берегу реки. Точнее, это не дача, а добротный деревенский дом, построенный еще до войны родителями отца Циркача. Они умерли, и с тех пор зимой здесь никто не жил, кроме знакомых, приезжавших в эти края на охоту и рыбалку, – они дом дачей и назвали.