Клятва Короля Теней

Это мужчина-трольд. Он сидит, скрестив ноги. Его широкие плечи поникли. Голова упала на грудь. Лишь несколько прядей белых волос еще цепляются за его голую макушку. С головы до пят он покрыт камнем.

Я застываю на месте. Не то чтобы я этого не ожидал. Но ожидать и видеть – это разные вещи. Я наклоняю свой свет так, чтобы лучше рассмотреть этого мужчину, его черты. Камень слишком толстый. Он скрыл все различия, оставив лишь смутный образ того, кем он когда-то был. Я уже видел раньше людей, вошедших в грак-ва на нижней точке священного цикла, когда верующие погружаются в глубокую медитацию, становясь едиными с камнем нашего рождения. Но это – нечто большее. Это – священное состояние, о котором проповедует Умог Тарг, единение, к которому стремится моя мачеха.

Это – истинное состояние камня, ва-джор.

– Морар тор Граканак! – выдыхает подле меня Хэйл. Я оборачиваюсь к ней, вижу ее взгляд. Она охвачена трепетом. – Это чудо, – говорит она. – Чудо Тьмы.

Мой желудок сжимается. Она неправа. Это не чудо; это извращение. Но я не собираюсь сейчас вступать с ней в теологические дебаты. С рычанием, гремящим в горле, я иду дальше, пробираясь к кристаллам на дальнем конце комнаты. С каждым шагом я нахожу все больше трольдов, заточенных в камень.

Как они это сделали? Я порой слышал проповеди Тарга, но всегда отмахивался от него, как от бредящего безумца. Я никогда не верил, что достичь истинного состояния ва-джор возможно. Но когда я поворачиваю голову, свет моего лорста выхватывает дюжины и дюжины нечетких фигур. Здесь может быть сотня верующих, а то и больше. Они собрались здесь, чтобы провести церемонию, когда яд только начал распространяться? Считали ли они, что такой исход лучше, чем насилие?

Я пробираюсь через толпу. С каждым шагом, что я делаю, кристаллы испускают новый импульс, гудящий у меня под ногами и пробирающийся вверх по костям, прямиком в мое бьющееся сердце. Пусть их сила и угасает, но их мощи все равно хватает, чтобы притягивать меня к себе. Наконец я приближаюсь достаточно, чтобы разглядеть, что же лежит в центре круга.

Тело.

Женщина.

Она не каменная. Ее кожа все еще мягкая, податливая. Она не вошла в ва-джор в свои последние мгновения. Она здесь умерла. Истекла кровью из-за полученных ран.

Они связали ее. В пульсирующем красном свете кристаллов я вижу признаки ее борьбы, а также потертости на запястьях и лодыжках. Она упорно боролась с теми, кто сделал это с ней. Но боролась тщетно.

Боги небесные и подземные! Она была довольно молодой. И красивой. Такой красивой. Ну конечно же, была. Разве самое красивое – не меньшее, что можно предложить в жертву богу? Возможно, этим она и была. Жертвой. Ее тело вскрыто и обескровлено. Ее сердце и другие жизненно важные органы разложены на окружающих ее кристаллах. Пусть она и мертва уже какое-то время, ее лицо все еще искажено ужасом.

– Что, во имя Глубокой Тьмы, это такое? – шепчет Тоз у моего плеча.

Хэйл, стоящая с другой стороны, отвечает:

– Чтобы войти в ва-джор, нужна жертва. Но… – Она поворачивается ко мне, глаза ее полны шока.

– Что, Хэйл? – через силу спрашиваю я, чувствуя подступающую к горлу желчь. – Что ты знаешь?

– Это учение Детей Арраог, – шепчет она. – Дабы войти в ва-джор, требуется кровавая жертва. Добровольная кровавая жертва.

Мы втроем смотрим на подвергнувшиеся пыткам останки внутри круга. И шанса быть не может, что женщина вызвалась добровольно.

Я медленно поворачиваюсь на месте, пытаясь рассмотреть в этом темном зале что-то еще, получить какое-то представление о размерах этого места, о количестве верующих, собравшихся здесь. Я думаю о каменной женщине в озере. Она не присоединилась к этим людям на их темной церемонии. Похоже на то, что пульсация ва разошлась за пределы этой комнаты, чтобы захватить других своей темной энергией.

– Церемония ва-джор священна, – говорит Хэйл, ее голос дрожит. – Это должно быть спасением. Для всех.

– Это – не спасение. – Я резко разворачиваюсь к ней, мои губы приподняты в оскале. – Это богохульство. Те люди, там, в воде. Они в ловушке. Все еще безумны. Все еще страдают от раога, и даже смерть не может принести им облегчения.

– Вот если бы жертвоприношение провели правильно…

Я не хочу слышать того, что еще она собирается сказать. Отвернувшись от обезображенного тела, я иду назад мимо живых статуй. Единственных выживших среди руин Хокната.

Я чувствую, как перед моим внутренним взором разворачивается конечная судьба Мифанара.

Глава 17. Фэрейн

Вокруг моего сердца обернулся камень.