Клетка и жизнь

В 1963 году, во время моей командировки в Америку, благодаря усилиям И. Г. Петровского, ректора МГУ, и с подачи Гельфанда на биофаке была организована кафедра вирусологии, где профессорами-совместителями были назначены Абелев, Агол и я. Возглавлял кафедру ученик Белозерского И. Атабеков. В мои обязанности на кафедре, помимо руководства сотрудниками, входило чтение курса лекций по биологии раковой клетки и ведение студенческого семинара. В группе, организованной при кафедре, стали совместно с нами (Гельфандом и мной) работать некоторые сотрудники лаборатории (Иванова, Домнина, Фетисова, Плетюшкина). В лабораторию была также зачислена А. Серпинская, окончившая кафедру вирусологии. С мехмата МГУ к нам в группу перешли четыре студента-математика, которые увлеклись клеточной биологией: В. Гельфанд (сын И. М.), Л. Марголис, А. Бершадский и В. Розенблат. В то время зачислить в аспирантуру сразу четверых, имеющих иудейское происхождение, было трудно. Помог авторитет И. М. Гельфанда. По его просьбе Институт океанологии АН СССР взял в аспирантуру Л. Марголиса и В. Розенблата, и при этом Марголис работал с нашей группой и во время аспирантуры, и после ее окончания. В. Гельфанд и А. Бершадский были в аспирантуре у Спирина.

Все работали очень успешно и защитили кандидатские диссертации по биологии, а Марголис, Гельфанд и Бершадский стали затем докторами биологических наук и продолжали исследования в области клеточной биологии. Они достигли высокого профессионального уровня и могли бы сами руководить лабораториями, но возможности в России не нашлось, и в результате А. Бершадский уехал в Израиль, а В. Гельфанд, Л. Марголис и В. Розенблат — в США. Спустя некоторое время в Америку переехали и другие мои сотрудники и ученики: А. Нейфах-младший, А. Любимов, Г. Банников, С. Трояновский, Т. Свиткина, А. Серпинская, И. Тинт, Л. Лясс, Ю. Ровенский. В Израиль уехала и наша сотрудница И. Славная. Большинство моих уехавших учеников очень востребованы — так, в Национальном институте здоровья в Вашингтоне весьма успешно работает Л. Марголис. Недавно он вместе с моей дочерью Еленой, московским кардиологом, получил большой российский грант. В Чикаго стали руководителями лабораторий в университете В. Гельфанд, Т. Свиткина, С. Трояновский и Л. Лясс. А. Любимов — профессор университета в Лос-Анджелесе и занимает должность директора Глазной программы Института регенеративной медицины.

А. Бершадский руководит лабораторией в Институте Вейцмана в Израиле, а также лабораторией в Сингапуре.

Все они по-прежнему контактируют друг с другом и с нами. Приезжая в Москву, делают доклады в лаборатории и бывают у нас дома. К великому сожалению, в Америке от тяжелых болезней скончались Шурик Нейфах и Гриша Банников. И в Москве ушли из жизни некоторые мои близкие друзья и сотрудники: скромнейший и надежнейший Вадим Иванович Самойлов, Ося Чертков, старший Саша Нейфах, Саша Фриденштейн, Игорь Абелев, Галя Дейчман. Остались единицы… Из них хочу упомянуть Вадима Агола и Горика Дворкина. А. А. Ставровская из-за болезни редко бывает в лаборатории, но работает дома и часто общается со мной по телефону.

В Москве лаборатория несколько сократилась, но остались активно работающие сотрудники, в том числе О. Иванова и Л. Домнина в МГУ в Онкоцентре — Н. Глушанкова и А. Александрова, защитившие докторские диссертации. Появились и молодые сотрудники, бывшие аспиранты лаборатории и студенты МГУ Таким образом, сохраняется большая группа в Москве и за границей, продолжающая работу по ранним механизмам нормального морфогенеза и этапов опухолевой трансформации. К сожалению, мое личное участие в экспериментах сильно ограничено травмой и заболеваниями, но я все-таки стараюсь делать, что могу. В общем, многое из замыслов осталось неосуществленным и, учитывая мой возраст, вряд ли осуществится, однако благодаря моей замечательной семье, в первую очередь моей жене, детям, внукам и правнукам, а также моим сотрудникам моя жизнь сложилась удачно, и я надеюсь еще что-либо узнать, а может быть, и сделать. Жизнь в микроокружении семьи и сотрудников лаборатории остается по-прежнему чрезвычайно интересной, тогда как другие ее грани становятся все более размытыми.

После смерти Блохина директором Онкоцентра стал Н. Н. Трапезников, а затем блестящий хирург М. И. Давыдов. Давыдов всегда относился ко мне очень хорошо и в марте этого, 2014 года по моей просьбе освободил меня от административной работы, переведя на должность главного научного сотрудника. Сейчас я работаю дома, но встречаюсь с сотрудниками лаборатории и стараюсь не терять с ними связи. Мой 85-летиий юбилей мы отметили в ресторане в очень приятной обстановке. Я получил много подарков, и особенно меня тронул подарок сотрудников лаборатории — каменная статуэтка рыбки, символ древней молчаливой мудрости.