Клеймо смерти

Грейс посмотрел на тело в стеклянном цилиндре слева. Преждевременная лысина, клочья волос на висках, свинячьи глазки и недовольная гримаса, как у брошенной на берег форели.

– Рядом с ним, – продолжал Крисп, – Маркус Госсадж. Весьма неприятный тип. Думаю, вы со мной согласитесь?

У человека в среднем цилиндре было вытянутое, лошадиное лицо, прилизанные светлые волосы и кислое выражение. Грейс лишь теперь заметил на носу у него круглые очки в тонкой металлической оправе.

– И наконец, Харрисон. С таким избыточным весом бедняга вряд ли дожил бы до седых волос. Но теперь-то ему не надо из-за этого переживать, ведь так?

Грейс почувствовал, как волосы на затылке встают дыбом.

– Эти три школьных задиры превратили мою жизнь в сущий ад. Они называли меня Кротом, потому что не понимали мой интерес к туннелям и пещерам. Сказать по правде, я им вообще не нравился. Но в конце концов они все же полюбили меня. Прежде чем убить, я вынудил каждого произнести эти слова вслух. Хотя вообще-то изначально такого намерения – убивать! – у меня не было. Я планировал, что оставлю их жить, что преподам им урок, который они никогда не забудут. И у меня получилось!

Грейс настороженно огляделся. Где же он, этот сбрендивший Крисп? Прячется в темноте, отвлекая его этим видео?

Он посветил себе за спину, по сторонам. Где безумный доктор? Выжидает удобного момента, чтобы напасть? Жаль, он не захватил фонарик помощнее. И не вызвал подкрепление. Грейс посмотрел на телефон, но тот по-прежнему показывал, что сигнала нет.

– Говорят, месть – это блюдо, которое лучше подавать холодным. Вам, детектив-суперинтендент, это хорошо знакомо, ведь так? После окончания школы я очень долго ждал, прежде чем взяться за первый мой проект, Маркуса Госсаджа, того, что слева. Я послал ему приглашение на свадьбу. Сказал, что как особому гостю, дорогому школьному другу, окажу любезность, пришлю за ним машину с шофером. Он, конечно, клюнул на роскошный «мерседес». Шофером был я сам. Прыснул ему в лицо из газового баллончика, отключил и доставил сюда. Потом позабавился – ампутировал руки и ноги, но убивать не стал. Подвесил к потолку в мешке из миткаля, снабдил подгузником, кормил через капельницу. Вы даже не представляете, как было весело!

Грейс снова повернулся к трем цилиндрам, и его накрыла волна отвращения. К горлу подступила тошнота. Может, ему это все только кажется? Какие-то галлюцинации? Ведь в жизни такого не бывает? Не может один человек вытворять такое с другим.

– Феликса Гор-Паркера я пригласил на встречу выпускников. А потом предложил отвезти домой, потому что сам не пил. С Харрисоном было легче всего – я сказал, что загляну к нему поболтать, подумать, как помочь школе! Разумеется, полиция вела расследование. Но я же не дурак. После каждого я делал паузу на два года. Феликс тогда жил в Эдинбурге. Маркус – в Манчестере. Харрисон – в Бате. У полиции не было никаких оснований связать эти три исчезновения.

Невероятно. Неужели такое и впрямь возможно? Неужели Крисп убил всех троих и сохранил их тела?

– Я знаю, о чем вы думаете, детектив-суперинтендент. Вы думаете, а где же Логан Сомервиль. И конечно, мой последний проект, полицейская. Не забывайте о ней! Она для меня – предмет особенной гордости. Так ловко умыкнуть ее в последнюю минуту. А ведь с ней, надо признать, пришлось повозиться! Но мне нужно было отвлечь вас и сохранить контроль над ситуацией. Мне на самом деле приятно познакомиться с вами – жаль только, что не лично. Но я подумал, что такая встреча закончилась бы не самым лучшим образом. А ведь я, старый сентиментальный дурень, люблю хеппи-энды! Да и кто их не любит? Так что у меня хорошая новость – три моих друга наконец свободны! Веселитесь, Харрисон, Маркус и Феликс! Надеюсь, вам понравилось здесь, со мной. Жаль, не удалось сохранить вас живыми, в тех первых мешках, самых подходящих для вас контейнерах, потому что вы трое – мешки с дерьмом! Своими издевательствами надо мной в школе вы заслужили пожизненное, но я ведь не какое-то чудовище. Вы отбыли свой срок! Так что веселитесь – с выходом вас!

Он широко улыбнулся.

Словно завороженный, Грейс следил за языком его тела. Взгляд Криспа метался туда и сюда. Лицо подергивалось от нервного тика. Он то сводил, то разводил ноги. И все эти сигналы говорили об одном: доктор Крисп спятил окончательно.