Клеймо смерти

– Меня всегда интересовала история, в особенности русская история. Канадский писатель Стивен Эриксон писал: «История учит лишь тому, что никого ничему не учит». И это правда. Ей я и старался следовать. Я прочел где-то, что Екатерина Великая отрубала своим врагам руки и ноги, а потом держала подвешенными в мешках в темнице Зимнего дворца. Раз в год их всех приносили и развешивали полукругом перед ней. «Здравствуйте, друзья мои, – говорила она. – Я рада снова вас видеть. Хороший был год, правда?» И все. Их просто уносили вниз, во мрак и сырость. Ни телика, ни книжек – ничего. Вообще ничего. Только годы, складывающиеся в десятилетия. Вот уж поистине ад наяву.

Излагая свою историю, доктор улыбался, и именно эта улыбка, это извращенное злорадство беспокоили Грейса больше всего.

– Эта троица, мои проекты, одному Богу ведомо, сколько бед они принесли бы в мир, если бы я дал им волю. Без них нам всем было спокойнее. Как и без этой жуткой Мэнди Уайт, от которой я избавил общество много лет назад. Она отказала мне, потому что ей недостало ума понять мою истинную значимость. Кэти Уэстерэм и Дениза Паттерсон – я встречался с ними обеими, и они обе меня отвергли. Этих трех женщин объединяло одно – длинные каштановые волосы. Случайность? Нет. Определенно знак зла. Зла, которое надлежало исправить. Вот почему они были идеальными проектами.

В какой-то момент глаза у Криспа почти закатились. Нервный тик не оставлял в покое лицо, и он постоянно потирал ладони, как будто намыливал их. Откинувшись в кресле, он закрыл глаза и несколько секунд сидел с блаженной улыбкой. Потом снова заговорил:

– Вас наверняка интересует долгая пауза между первыми двумя женщинами и Эммой и Эшли, ведь так? Все дело в том, детектив-суперинтендент, что мне показалось, будто я обрел спасение в жене и детях. Но несколько недель назад я узнал, что у этой стервы роман на стороне. Меня водили за нос. Женщины – паразиты. Ядовитые твари. К счастью, я не сидел сложа руки и собрал богатую коллекцию свежих проектов. Я даже думал, что, может быть, проблема во мне, и недавно попытался обратиться за помощью к одному психиатру, но и он не пожелал меня понять. Как и все остальные. Что игра закончена, я понял, когда меня покусала собака. Вы – хороший коп, детектив-суперинтендент, но у вас столько помощников. Мне никогда никто не помогал. Но я настроен философски. Приходит время, и охотник должен идти дальше. Добыча может быть той же, но сцена будет другой.

Грейс не спускал глаз с человека на экране, и чем дальше, тем безумнее выглядел доктор. Уверенный в себе, самодовольный, щеголеватый, он вдруг начинал путаться, трястись, как будто отключался.

– Пожалуйста, передайте семьям Харрисона, Маркуса и Феликса, что я хотел бы сказать им, как приятно мне было знать их, но терпеть не могу лгать. То, что я сделал с ними, изменило их к лучшему, пусть и ненадолго. Но, оставшись без них, мир ничего не потерял.

Крисп наклонился вперед и улыбнулся.

– И еще одно. Нет, не одно. Во-первых, на ближайшем брифинге передайте всем специальное послание от Брайтонского Клеймовщика. Скажите им, что толстуха еще не спела[13]. А во-вторых, напомните слова одного американского серийного убийцы, который, отвечая судье, только что приговорившему его к смертной казни, сказал: «Веселись на земле, милый». И, да, в-третьих. Не сомневаюсь, что вам хотелось бы знать, как умирали мои проекты. Я занимался с ними сексом, защищенным сексом разумеется, – беспечность и опрометчивость мне несвойственны, – потом целовал на прощание, прижимаясь губами к их губам, высасывая из их легких последний вдох, и, наконец, топил. Я овладевал ими навсегда. Они уже не могли больше отвергнуть меня. Вам никогда не познать это чувство. Но, поверьте мне, оно прекрасно! И я еще испытаю его. Много раз! А вот предостережение вам, детектив-суперинтендент, и вашей смышленой команде. Не пытайтесь найти меня. Если только не хотите, чтобы я и вами овладел навсегда! Мне терять нечего, у меня никогда ничего не было. У вас же есть все: чудесный сынишка, красавица жена и восхитительный новый дом. Будет очень жаль, если вы никогда больше их не увидите. Я серьезно. Уж вы поверьте!

Он снова махнул рукой:

– Пока-пока!

Экран погас.

100

Воскресенье, 21 декабря

Новость о спасении молодых женщин, констебля Луизы Мастерс и Логан Сомервиль, отразилась на настроении собравшихся в конференц-зале Суссекс-Хауса на второе дневное совещание. Однако ужасные подробности расправы доктора Криспа над своими бывшими школьными товарищами и тот факт, что главный подозреваемый все еще оставался на свободе, омрачали общую атмосферу и настраивали на деловой лад.

За спиной Грейса появилась новая белая доска с двумя фотографиями. На одной была запечатлена лежащая в деревянном ящике Логан Сомервиль, на другой, сделанной крупным планом, показана отметина в два дюйма длиной и полдюйма высотой на ее правом бедре. «ТЫ МЕРТВА».