Клеарх и Гераклея

Клеарх разбудил Митрадата и рассказал о разговоре.

— Вот, — сказал с тоской Митрадат, — отец хочет убить меня за то, что я недостоин рода Артабаза, а лидиец хочет убить меня за то, что я — из рода Артабаза… Бежим!

— Нет, — возразил Клеарх, — если мы убежим, они нас догонят и убьют. Надо уезжать со спокойным сердцем.

Юноши спустились с крыши, подошли к окну и увидели, как хозяйкин сын осматривает большой нож. Тут они вскочили в окно и прирезали его и двух рабов, а женщину пожалели и привязали к столбу.

А потом Митрадат отворил соседнюю дверь и сказал:

— Какая досада! Я забыл тебе сказать: это ведь царская деревня, и здесь ведь ни смокву сорвать, ни свинью зарезать нельзя без ведома управляющего.

И точно: за дверью, над желобом для стока крови, лежали два связанных борова.

Юноши заторопились, и надо же: на выезде из деревни им попался хозяин с рыбой в корзинке.

Клеарх сказал:

— Мы решили ехать пораньше, и хозяйка сказала: если встретите моего мужа по дороге, попросите его проводить вас.

У них была лишняя лошадь, и хозяин действительно ехал с ними несколько часов. Клеарх, прощаясь, дал ему две мины:

— Ты уж извини, так получилось, что нам пришлось рано уехать…

— Это было не самое приятное общество, — сказал Митрадат, глядя вслед провожатому.

Клеарх ответил:

— Этот человек вернулся бы, увидел, мертвецов, и за нами вдогонку пустилась бы вся деревня.

Тут Митрадат подскакал к нему и хотел обнять, но место было неудобное, он перевесился с лошади и чуть не упал.

— Не время обниматься, — сказал Клеарх.

— Ладно, — рассмеялся Митрадат, — обниму, когда будет время. Однако в Сарды мне теперь действительно нельзя; надо в Ионию: Тирибаз человек страшный, но друг отца.

* * *

Кшатрапаван Ионии Тирибаз принял Митрадата, как сына, дал ему два городка на пропитание и одежду и сказал:

— Только посмей у меня уехать в Сузы! Эта вражда пройдет быстро, если не идти с ней к царю. А то будет с тобой, как с Сохрабом.

Митрадат рассказал Клеарху об этом ответе, и грек спросил:

— А кто такой Сохраб?

— Сын Ростама. Герой Ростам возвел на бирюзовый трон Кай Хосрова, а Сохраба убил как царского врага. Это не совсем так было, но царь сказал: «Мощь Ростама необозрима, если сын будет с ним плечо к плечу, что останется от моего трона?»

— А ты что думаешь? — помолчав, спросил Клеарх.

Кровь Митрадата все еще кипела при мысли о перенесенных пытках, он прокусил губу чуть не до крови и сказал по-гречески:

— А я думаю, что лучше быть Эдипом, чем Сохрабом.

Вскоре Митрадат попросил, чтобы Тирибаз внес Клеарха в список своих друзей.

— Он — анарья, — отказался кшатрапаван.

«Анарья» по-персидски значит то же, что «варвар» по-гречески. Тогда Митрадат велел Клеарху явиться на следующий день на пир и непременно опоздать.

Клеарх так и сделал и, войдя, увидел, что пир уже в полном разгаре: золотые блюда, серебряные павлины, гости в тончайшем виссоне, благовония, венки, розовая вода.

Знатный перс поднялся навстречу опоздавшему греку, поцеловал и обнял. Гости дивились, и многие негодовали.

— Знайте же, — сказал Митрадат, — этот человек мне дороже отца, ибо отец, когда даровал мне жизнь, думал лишь о своем удовольствии, а Клеарх, спасая мою жизнь, мог утерять свою…

Митрадат посадил Клеарха подле себя и, когда уже все поели, вымыли руки и начади пировать с вином и музыкантами, сказал ему:

— Я обещал обнять тебя тогда, когда от этого будет прок, и, как видишь, исполнил обещание. Теперь многие будут приходить к тебе с просьбами, чтобы ты походатайствовал за них. Однако говори мне, сколько тебе дали, потому что эти люди будут норовить обмануть тебя и дать мало за то, что стоит гораздо дороже.

Так прошел месяц, и однажды Митрадат сказал Клеарху:

— Я слышал, что ты вчера не принял просьбы от одного финикийца и вообще ты скопил меньше денег, чем мог бы.

Клеарх промолчал.

— Ладно! — сказал Митрадат. — Этот финикиец действительно бесчестный человек. Возьми его к себе и делай с ним, что хочешь, пока он не признает, что должен тебе двадцать талантов. Или у вас так не делают?

— Нет, — сказал Клеарх, — у нас так не делают. В Греции, когда разоряют богатого человека, добро отдают не другому человеку, а всему народу.

Клеарх взял к себе финикийца, однако пытать не стал, а обращался с ним хорошо. Финикиец в благодарность отдал ему двадцать талантов золота и сказал:

— Я буду молить за тебя того, чье имя благословенно в вечности, чтобы, когда с тобой случится то же самое, ты попал бы в руки человеку столь же милостивому.

Эти слова запали Клеарху в сердце.

И вот однажды, когда Клеарх отдыхал, в саду раздался крик:

— Клянусь Зевсом, я проучу этого взяточника и негодяя! И тут же какой-то огромный человек, пьяный и с обнаженным мечом, перемахнул через глиняную стену и бросился на Клеарха. Двое рабов пытались было схватить его, человек подхватил их и шваркнул о стенку, подскочил к Клеарху, вонзил меч в низенький столик и закричал: