Клан

– Мне есть дело, и тебе будет, потому что она натравит на нас копов так быстро, что мы и доехать не успеем, а я уже буду на нарах, ты – под домашним арестом. Господи, ты не хуже меня знаешь, что Кара этого не потерпит. Она мне всю жизнь поломает.

Хотя Клэр качала головой, Финч видел по ее лицу: она знала, что он прав.

– Плюс, – продолжал он, – ты и так повидала жуткий пиздец. Незачем лезть на рожон, чтобы увидеть еще больше.

Она молчала, почти ушла в себя, но он понимал ее чувства. Он чувствовал себя так же. За болью на лице Клэр он узнал страх, скорбь и ту дикую, невероятную ненависть, которую можно утолить лишь местью.

– Ты принесла телефон?

Она тихо кивнула, достала его из кармана джинсов и отдала. Финч осмотрел мобильный. Тонкая серебристая «Нокия». Ничем не отличалась от телефонов, которые носит современная молодежь.

– Можешь оставить, – сказала она.

– Мне не надо. Нужен только номер. Есть друг, который знает, как с его помощью проследить сигнал до того, кто ответил на звонок, или как минимум до места, где он ответил. Наверное, чтобы была надежда. Главное, чтобы телефон Дэнни оставался включенным. А если нет… – он пожал плечами.

– Для этого необязательно было встречаться. Я тебе звонила. У тебя и так есть мой номер.

– Я хотел встретиться. – Когда она промолчала, он легонько толкнул ее в плечо: – Эй.

– Чего?

– Прости, ладно? Я знаю, зачем тебе это надо. И не могу помешать поехать одной. Просто со мной тебе нельзя.

Еще секунда тишины, затем она открыла дверь и вышла из машины. С Алабамы она так похудела, что он видел ее лопатки под синей тканью ветровки, словно прорезающиеся крылышки.

– Тогда кому ты нужен, – сказала она и захлопнула дверь, прежде чем он успел что-нибудь ответить.

Он видел в зеркале заднего вида, как она – девятнадцатилетняя девочка, когда-то красивая и жизнерадостная, а теперь озлобленная и рано повзрослевшая, идет туда, где, как он знал, ее ждет сестра.

27

– Здравствуйте, мисс Долтри, замечательное утро, не правда ли? – весело приветствовал хозяин ломбарда, пухлое лицо которого все собралось вокруг широкой толстогубой улыбки.

Луиза подавила импульс оглянуться через плечо на городской снежный ландшафт за мутной витриной. Это был во всех отношениях ужасный день, и у нее не хватало терпения на таких людей, как Рэг Трумен, который находил плюсы во всем и наверняка улыбался, даже если бы опустил глаза и увидел, что загорелся.

Она торопливо подошла к стойке – стеклянной витрине, заляпанной жирными отпечатками пальцев, где золотая и серебряная бижутерия на черных бархатных подушечках соседствовала с никелированными револьверами, ассортиментом мобильников, зажигалок, охотничьих ножей, мужских галстуков и женских шелковых шарфов. Позади Рэга была синяя стальная дверь с кардридером слева. Маленький красный диод говорил, что она надежно заперта. На выцветшем знаке было написано: «Только для сотрудников». Кругом высились металлические стеллажи, забитые сокровищами для самых неразборчивых. В пыльной комнате их было столько, что Луиза впала в клаустрофобию, но поняла, что это связано не столько с размером ломбарда, сколько с ощущением, что ее преследуют.

– У меня есть кое-что, что тебя заинтересует, – сказала она ростовщику.

– В самом деле? – он придвинулся, опершись на витрину. Его толстые и украшенные кольцами пальцы размазались по стеклу. Видимо, все отпечатки принадлежали ему.

Луиза кивнула, сунула руку в карман пальто, потом замялась. С того момента, как она отняла жизнь человека в своей квартире, все ее чувства словно обострились. Особенно усилился слух, так что самый легкий звук, некогда казавшийся невинным, теперь воспринимался как потенциальная угроза. Замерев на месте, с пальцами на мягкой ткани мешочка в кармане, она слышала присвист дыхания Рэга через нос и влажные щелчки вставных зубов, в которые он тыкал языком. А снаружи, на улице, предвещал опасность каждый двигатель машины, прорезающей дорогу в слякоти. Она ожидала в любой момент услышать сирену полицейских, которые приехали за ней. Мысль о том, как они бросаются на нее с пистолетами, вырвала из состояния паралича. Она вынула мешочек из кармана и бросила на витрину между ладоней Рэга.

– И что же это? – спросил он с любопытной улыбкой.

– Открой.

Он открыл. Она ожидала, что он удивится, присвистнет или побледнеет при виде бриллиантов, но напомнила себе, что за столько лет в бизнесе он наверняка повидал и более необычные товары. Когда Рэг опрокинул мешочек на ладонь и близоруко всмотрелся в камни, возгласов удивления не последовало. Напротив, казалось, что он не впечатлен – возможно, эту черту он выработал, чтобы клиенты не переоценивали стоимость своих «сокровищ».

– Интересно, – сказал он, распределяя блестящие бриллианты на мешочке, нырнул за стойку и вернулся с ювелирной лупой, которую пристраивал к глазу, пока она не встала. Затем выбрал бриллиант из кучки и поднес к линзе.