— Нет, вряд ли, — покачал головой Петр. — Ветер-то стих, сами видите. Дымом все заволокло, это точно, а огонь… все-таки не торф горит, а сосняк. — Он покосился на Ирину, и та поняла, что Петр говорит именно для нее, только ее утешая. — Для сосняка ветер нужен.
— Вообще все это очень странно, — задумчиво произнес Сергей, и Ирина почувствовала на себе его взгляд.
Ее тут же бросило в жар: что, что кажется ему странным? Как она сидит, тщетно пытаясь выжать из себя хоть слезинку, — и не в силах сделать этого? Наверное, считает ее бесчувственной куклой? Но что он может знать о ней, что может понимать?!
— Странно, что еще вчера и даже ночью мы не ощущали никаких признаков пожара. Слегка запахло дымком только за полночь. И вдруг нанесло тако-ое… Я, конечно, по сравнению с тобой, Петр, в пожарах абсолютный нуль, однако прекрасно помню, что это такое, когда вокруг горят леса. Мне тоже приходилось бывать на Дальнем Востоке. Э-э… в фольклорной экспедиции. Как-то раз мы прочно застряли в одном селе, потому что начались лесные пожары. Был момент, даже думал, не выберемся! Тогда горело из-за суши, из-за молний…
— Из-за молний? — перебил Петр. — Это дикие пожары! Мы как-то в Забайкалье работали по молниям. Идет грозовой фронт, а следом мы летим на своем самолете. Только куда молния ударит — сразу пожар. Ну а мы тут как тут!
— Вроде бы никаких молний в непосредственной близости от нас вчера не ударяло, разве нет? — спросил Сергей.
— Ты что хочешь сказать? — насторожился Петр.
— Да ты и сам понимаешь, что я хочу сказать. Не мог, ну не мог пожар с севера так быстро к нам перелететь! Даже при самом сильном ветре.
— Думаешь, поджог?
— Вроде того.
— Гос-по-ди… — Маришка беспомощно оглянулась на старух. — Но кто?
— Грибники, туристы, да какая разница? — дернул Сергей плечом.
— Ну, если так!.. — возмущенно прошипел Петр. — Я бы очень хотел, чтобы нам попался тот, кто устроил всю эту катавасию!
— Это из области фантастики, — усмехнулся Сергей. — Он небось давно отсюда пятки смазал, сделав свое черное дело. И нам никогда не узнать, произошло это случайно или умышленно.
— Христос с тобой! — быстро перекрестилась баба Ксеня. — Это каким же нелюдем надо быть, чтобы умышленно… даже думать об этом не хочется!
— Не хлопочите вы о парнях, — пробормотал дед Никифор, доселе сидевший тихо, как тень, только исподлобья переводивший взгляд с лица на лицо. Когда его глаза встречались с глазами Ирины, у нее возникало странное ощущение: будто кто-то успокаивающе гладит по голове. — Выберутся — я это нюхом чую. Вот-вот появятся. Что один, что другой такие колья и мялья прошли… Оба выберутся!
— Пока я вижу только одного, — пробормотал Сергей, вдруг вскочив и метнувшись вперед, к тяжелому дымному занавесу, закрывавшему лес.
Петр, ахнув, ринулся следом, и только тогда Ирина разглядела высокую согбенную фигуру, неловким, заплетающимся шагом тащившуюся навстречу.
Маришка испуганно прихлопнула рот ладонью.
— Виталя… — выдавила сквозь растопыренные пальцы. — Один. А где же…
— Где Пашка? — спросил Петр, снимая с плеча Витали плоский, убористый деревянный ящичек. — Отстал, что ли?
— Ох, попить дайте! — прохрипел Виталя пересохшим горлом. — Все в горле прокоптилось.
— Что ж ты не напился, когда через речку шел? — спросил Петр, в то время как проворная баба Ксеня уже летела со стаканом и кринкой.
— Сдурел? — поглядел на него красными, воспаленными глазами Виталя. — Сырая вода, течет невесть откуда. Откуда я знаю, кто какие отходы промышленности в эту речку спустил?
— Да милый ты мой, ну какие тут отходы, какая промышленность? — ласково покачала головой баба Ксеня. — Тут у нас зайцы белкам лапти плетут, а медведь медовуху варит — вот и вся промышленность. Ничего, попей вот молочка холодненького, враз полегчает.
— А молоко кипяченое? — заботливо спросил Виталя, дрожащей рукою принимая стакан. — Потому что сырого я не пью, у меня кореш от сальмонеллеза чуть не помер, сырого напившись.
— Сдурел, внучоночек? — поинтересовалась баба Ксеня. — Кому сейчас время есть тебе молока кипятить? Да и не в обычае у нас. В погреб спустили — из погреба достали. Не хочешь — не пей. — И она потянула стакан из его руки.
— Впрочем, ладно. — Виталя припал к стакану. — Ох, холодненькое, как бы ангины не было… — пробормотал между жадными, громкими глотками. — И с чего оно такое ледяное, как из морозилки? По крайней мере, лягушек туда не напускали? А то на Украине, я знаю…
— Окстись, — брезгливо передернулась баба Ксеня. — Еще налить?
— Давайте! — кивнул Виталя, осушив стакан.
— Еще?
— Ага…
Все молча стояли вокруг и смотрели, как он пьет да пьет. Когда из кринки потекла последняя тоненькая струйка, а Виталя оглянулся в поисках добавки, Сергей положил ему руку на плечо:
— Хватит, а то пузо вспучит. Или вовсе лопнешь. Где Павел?
Виталя исподлобья повел глазами. У него были набрякшие веки, а белки покраснели и вспухли.
— Не знаю, — буркнул неохотно.
— Что, в дыму заблудился?
— Может быть. Не знаю.