Кинетик

– А теперь представь, что его двигателями управляешь ты. Просто представь. Чтобы остановить все движение во вселенной, нужно состредоточиться на одном мощном движении и стать его причиной. Станешь причиной – он станет следствием. Когда у тебя это получится, просто представь, что турбины остановились. И дело сделано.

Грудная клетка сжимается, сердце ускоряет ритм, в глазах темнеет. Но обморок – не выход из ловушки. Необходимо другое решение. Это на самом деле – западня. Я так не хочу делать то, что он просит. Я боюсь. Там же люди. Везде живые люди. К тому же, он сам говорил, что каждая остановка приближает нас к гибели. Ну и что что, есть новая вселенная, созданная им, эту мы все равно должны попытаться спасти.

– Я не хочу…

– Не бойся. Ничего страшного не произойдет.

– Произойдет! – сама того не ожидая, я стала кричать. – Ты просишь меня поучаствовать в разрушении этого мира! А я не хочу.

– Этой маленькой остановкой ты небольшой вред ему принесешь, зато ощутишь свою силу. Я ведь твой Учитель. И мне нужно сделать из тебя серьезного защитника. Если ты не будешь знаю всю мощь твоего воздействия на движение и время, то как ты сможешь управлять ими?

Я сдаюсь. Вдох – выдох.

– Хорошо. Я поняла. Попробую.

Огромные лопасти турбин боинга на какую-то долю секунды завращались еще быстрее и вдруг замерли. Полная тишина. Я открываю глаза. Лев восхищенно смотрит на меня.

– Пойдем. – протягивает руку, я касаюсь воды. Она плотная как лед, но с волнами, застывшими в том же состоянии, как их застигли врасплох. Мы идем по воде. Я осторожно ступаю на каждый новый участок, а Лев уверенными шагами тянет меня за собой. – Вот видишь. Это твое чудо.

– Мое. – но страх все же одолевает меня. Я представляю людей застывших в воздухе на расстоянии нескольких километров от земли и снова завожу двигатель. Море перестает быть твердым и мы проваливаемся в него с головой.

Янтарная вода залива в полумраке белых ночей оказывается зловещей как фильмах про утопающих. Но вот мы всплываем.

– Тебе еще стоит поучиться себя контролировать, но в целом неплохо.

Промокшие насквозь мы выползаем на берег. Слава богу, мой Учитель не зол на меня. Надеюсь, я его не разочаровла.

К нам подбегает водитель Сомова с полотенцами и сухой одеждой. Видимо ему не впервой спасать хозяина от схваток с водой.

Как ни странно и для меня одежда оказалась.

– Не удивляйся. Он взял женскую одежду с собой только сегодня, предвидя мое желание познакомить тебя с тобой.

– Ты потрясающий.

Уже наступила полночь, когда мы стояли у дверей роскошного особняка Ширина Владлена Мирославовича.

– Лев, ты говорил, что антикинетики в Австралии фиксируют каждую остановку и время на новые строго регламентированно. А наши остановки они тоже видят?

– Безусловно.

– А группа кинетиков фиксирует остановки?

– Не все, только те, что замечает и вносит в общую базу на сервере, доступном конечно же только нам.

– Скажи, а возможно узнать, была ли тридцатого ноября остановка?

– Хм. Ты хочешь выяснить не произошло ли убийство Жибарецки во время временного коллапса?

– Именно!

– И тогда круг подозреваемых сузится до нескольких сотен. И ни Амозов, ни мадам Жибарецки туда не войдут. Ты просто умница.

– Осталось только понять к какому классу относится Ширин, антикинетик ли он или просто смертный?

Как мы и предположили, в телефоне Сомова на сервере оказалась зафиксирована временная остановка датированная тридцатым ноября. Я не удивлена. Как же все становится просто.

Высокий худощавый мужчина средних лет в белом шерстяном свитере окрывает нам дверь. Я могла бы подумать, что это прислуга, но я видела его в полицейском участке полгода назад, не говоря уже о новостях совсем недавно . В прихожей горит тусклый свет. И это точно не главный вход.

– Доброй ночи, Лев Геннадьевич. – полушепотом произносит мужчина и протягивает руку Сомову.

– Доброй ночи, Владлен Мирославович.– Интересно, почему он сам открыл дверь? Неужели прячет встречу с нами даже от своих домашних?

– София Аганесовна, рад встрече. – Ширин целует мою руку и смотрит прямо в глаза так будто не хочет отпускать из-под прицела. Слишком долго целует, мне становится не по себе. Похоже, Сомову тоже.

– Владлен Мирославович, мы к Вам по серьезному делу, просим прощения за столь поздний визит, но это на самом деле не терпит отлагательств.

Наконец-то он отпускает мою руку. Странно, как минимум неприлично.

Мы садимся в плетеные кресла вокруг такого же стола с тарелкой фруктов по центру, и Ширина начинает.

– Я знаю, зачем вы здесь, поэтому и встречаю вас один. Никто, ни семья, ни охрана, ни дворецкий не подозревают, что я тут с вами. Даже камеры отключены.

Даже камеры отключены…