Кинетик

Женщина рассмеялась, и я бы оскорбилась, если бы не была так уверена в своей правоте.

– Это ничего не значит. Сейчас у многих есть шпицы.

– Да. А еще я увидела вот эту фотографию. – ох, как меня сейчас распирает от собственной смышленности. Сую ей под нос свой смартфон. – На ней вы с Вашим супругом и Амозовым Константином Петровичем. Как Вы это объясните?

Вот тут уже и Сомов заинтересовался. Он пристально смотрит на хозяйку дома, а она, кажется, собирается плакать.

– Мы – любовники. Но я не убивала Антона. – Сомов подает платочек рыдающей женщине. А я уже не так рада своему превосходству, ведь мой друг Амозов замешан в этом грязном деле.

– Ирина Авраамовна, а Константин Петрович мог убить Вашего супруга?

– Нет, что вы!

– Почему Вы так уверены?

– Мы полюбили друг друга уже после смерти Антона. На этой фотографии мы лишь знакомые. Я могу вам это доказать.

– Ну попробуйте – Сомов почти незаметно усмехается, но я то знаю, что внутри он смеется во весь голос.

Женщина в платье спешно выходит из зала, а через пару минут возвращается с небольшой белой книжицей.

– Вот. Это мой дневник. Я веду его уже год. Там написано все, как я люблю своего мужа, как он сильно меня любит. Я, конечно, пару раз заглядывалась на чужих мужей, но кто из нас не грешен?

Я не грешна, будучи в браке я никогда не позволяла себе даже думать о других мужчинах, тем более женатых. Даже о звездах кино, хотя мои подруги не стеснялись заявлять мужьям, что влюблены в того или иного голливудского актера.

– Сомнительное доказательство, но если Вы позволите, мы его заберем у Вас ненадолго.

– Да, конечно. Я надеюсь это поможет найти убийцу моего мужа.

– Хорошо. Скажите, а ружье восемнадцатого века у Вас возле спальни –это подарок Амозова?

– Да. Он подарил мне его месяца четыре назад, говорит, что оно еще стреляет. – Ирина смеется сквозь едва просохшие слезы. – Надеется, что если на меня нападут, то я смогу защититься. Как будто я умею стрелять.– на ее лице появляется нежность, а взгляд устремляется куда-то вдаль. Откуда эта эмоция? Она про ружье говорит!!!!

– Как ты поняла про ружье? – Лев смотрит на меня с некоторым недоверием и восхищением одновременно.

– Я знаю Константина Петровича, это его давнее увлечение. Но все без толку, мы снова там же где и были, никаких зацепок.

– Рано сдаваться, у меня есть идеи. Ты ведь помнишь, о чем я спрашивал Ирину Авраамовну?

И я вспоминаю. Точно, Ширин – вовсе не друг Жибарецки. У них была связь, но не с детства. Зачем тогда они лгали Ирине и окружающим?

Сомову кто-то позвонил на мобильный. Это его водитель.

– Пасабан отдал дело. Томас ждет во дворе. – обращается к мадам Жибарецки. – Ирина Авраамовна, нам пора. Спасибо большое за помощь в расследовании. Мы заберем Ваш дневник. А Вы будьте добры, не принимайте больше Ваших лекарств, и никому не рассказывайте о нашем визите. Договорились?

– Да, конечно. Спасибо, за беспокойство. Я могу Вам звонить, если будет необходимость?

– Безусловно.

– Ирина, простите за грубость, за то как повела себя. Но мне нужно было знать правду.– для меня самое время показать свои манеры.

– Ничего. Вы меня простите, что пыталась скрыть это.

Я только слегка улыбаюсь, и мы уходим.

Во дворе нас ждет его черный седан, такой же как и в Старом Холме. Лев обожает красивые классические авто представительского класса, черные, чтобы показать свой статус.

– Куда мы сейчас?

– Мы поедем к Ширину.

– К Ширину? Но ведь это опасно. А что, если он связан с ФБР, с антикинетиками? Помнишь, что сказал Амозов?

– Пока у нас есть только опасения твоего друга, который, как выяснилось, не так уж и чист. Я не вижу поводов доверять ему на сто процентов. Поэтому мы поедем к Ширину, но сначала кое-куда заедем.

Поездка по ночному Петербургу оказалась волнующе-приятной:

светло как днем, теплый морской воздух, а рядом любимый мужчина. И тут он кладет свой мизинец на мой, я так хочу прижаться к его руке, но мне не хватает смелости. Дыхание замирает. И я снова попадаю в его нирвану, рай, как угодно называйте. Меня накрывает волной света и тепла. Тысячи прикосновений к моему существу приводят меня в восторг. Я растворяюсь в его мире. Огромная вселенская любовь.

Прихожу в себя через десять минут, когда оказываюсь возле моря.

– Финский залив. Мы приехали на Финский залив.

– Да. Тебе нравится? – Лев всматривается в мое лицо и пытается прочитать в нем хоть какие-то эмоции.

– Я много раз тут была. Если честно, то в твоем мире мне нравится больше. Я вообще не люблю водную стихию.

– Я польщен. Но посмотри, ведь здесь невероятная красота.

– Невероятная. – смотрю в его карие глаза и не могу удержаться – Ты невероятный.

– Ты тоже. –берет меня за руку и ведет к воде.– Останови время.

– Что? – мне послышалось?

– Останови время. Прямо сейчас.– но я же -не антикинетик. В его глазах столько азарта, что сопротивляться нет сил.

– Я не умею.

– Смотри на небо. Видишь самолет летит?

– Вижу.