Хук слева

— Странно. Очень странно.

— Пожалуйста, давай выслушаем её историю, — взмолилась я. — Иногда всё совсем не так, как кажется на первый взгляд.

— Ох, не знаю, выдержу ли. Я в панике.

— Я знаю. Как и знаю, что выдержишь. Я с тобой.

Я взяла его за руку и шагнула в прохладный коридор.

— Как вас зовут? — Громко спросила я.

Женщина вздрогнула и, поставив чайник на плиту, повернулась к нам.

— Меня зовут Ирина Михайловна Куликова, я родилась в День Интернационала, сейчас это Первомай, в 1961 году в семье фельдшера Елены Эдуардовны и фрезеровщика Михаила Алексеевича. Куликова — моя девичья фамилия. — Она безотрывно смотрела на Влада и не могла отвести от него глаз. — В 1980 году я окончила техникум и встретила твоего отца на дискотеке в честь выпускного. Он был 25-летним статным лейтенантом советской армии Прокопьевым Александром Степановичем, высоким и красивым парнем. Ты просто вылитый отец!

Женщина ловко заварила чай, выставила на стол чашки, сахар, банку варенья и тарелку румяных булок, села напротив и нерешительно спросила:

— Как тебя зовут?

— Влад, — рассеянно ответил Влад и добавил, — Владислав Сергеевич Шестопалов.

— А эта чудесная девочка? Твоя супруга? — Полюбопытствовала женщина.

— Она — моя невеста! — Гордо выпалил парень, и я чуть не поперхнулась.

— Маша, — представилась я и улыбнулась. — Очень приятно с вами познакомиться. Может, Влад и похож на отца, но глаза у него ваши.

Влад нервно дёрнул ногой. Я накрыла его руку своей и задала вопрос, который занимал нас обоих:

— Так что же произошло? Почему случилось так… как случилось?

Я хлебнула ароматного чая с горными травами, разрезала пополам мягкую сдобу и щедро смазала обе части вареньем. Отдавая одну половину Владу, я бодро улыбнулась — «я с тобой» — и вопросительно подняла глаза на Ирину Михайловну. Женщина вертела в руках салфетку, переносясь мысленно в прошлое. Вероятно, прошёл уже ни один десяток лет с тех пор, когда она рассказывала кому-либо историю своей жизни в последний раз.

Я нащупала в кармане смартфон и включила запись, приготавливаясь к её исповеди.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Я пропала сразу, как увидела его. Моё сердце ухнуло в пятки. Не знаю, говорят ли так сейчас, я давно не общалась с молодыми людьми. В общем, я полюбила его с первого взгляда. — Она тихо рассмеялась, вспоминая то счастливое мгновение, и я её прекрасно понимала. — В восемьдесят первом мы сыграли свадьбу, и через три месяца нас отправили служить на Дальний Восток. Страшно и смешно вспоминать, как мы две недели добирались до этого маленького городка! Целый плацкартный вагон военных: кто — один, кто — с семьёй. Женщины плакали, покидая центральную часть Советов: кто-то боялся перемен, кто-то ужался перспективе служить на границе с Японией, кто-то был в отчаянии, потому что приходилось оставлять пожилых родителей. Я же была очарована сменой пейзажей за окном поезда и задорным мужем-лейтенантом. После техникума я работала по распределению швеёй в ателье в их военном гарнизоне, поэтому всё сложилось удачно — куда бы ни забрасывал нас долг службы, мы оба были при деле. В любом гарнизоне было ателье, текучесть кадров и постоянная работа. Отец дослужился до майора, и его перевели в Бурятию, на границу с Монголией. По сравнению с богатым гарнизоном под Южно-Сахалинском, новый был просто дыра-дырой! Я, майорша, была в шоке от состояния бараков и полной антисанитарии!

Женщина торопливо сделала несколько глотков чая и продолжила.

— К тому времени у нас сложилась определённая компания: я и Саша, Киреевы Людмила и Георгий, Суриковы Татьяна и Аркаша, Голубочкин Василий с супругой Катей и двумя детьми, Оксаной и Игорем, и холостой майор Пётр Степанович Вакуленко. Этим составом нас мотало по гарнизонам, этим — занесло и в Бурятию. Первыми не выдержали Голубочкины — до ближайшей школы было около сорока километров, пришлось просить о переводе. Таня Сурикова забеременела, тяжело носила, тоже пришлось просить перевод ближе к какому-либо городу. Остальные все так и служили в глуши на границе. Нас туда забросило в восемьдесят пятом, в ноябре, пока суд да дело, восемьдесят шестой пролетел пулей, а там наступил и восемьдесят седьмой…

Она судорожно вздохнула и смахнула набежавшие слёзы. Мы приготовились к самой драматичной части — Влад родился в начале 1988 года. В больнице дату рождения поставили примерную — 5 января.

— На Первомай мы отгуляли мой день рождения, а на День Победы снова собрались за праздничным столом. Пели песни, плясали, жарили шашлыки… Я собиралась забрать из духовки томлённую картошку, а Саша велел сидеть и пошёл сам. Нелепая случайность — жидкость из казана затушила огонёк в духовке, а газ продолжал наполнять деревянный барак, искра от древней розетки моментально разожглась, грохнул взрыв, и почти десять лет моей счастливой жизни навсегда сгинули в том пламени.