Хук слева

А Машка стояла рядом и рыдала от счастья, сложив ладони у лица. Я любил её и до этого, но то, какой бесценный подарок она мне преподнесла — бескорыстно и не преследуя никаких тайных целей — этот поступок показал мне степень её любви ко мне, и я притянул её в наши семейные объятия и начал покрывать лицо девушки поцелуями.

Мы вернулись в гостиницу глубоко за полночь. Я крепко держал её за руку, осознавая, как много эта девушка сделала для меня: я получил не только любовь и великолепную близость, но она смогла вернуть мне самого себя! Я буду последним идиотом, если когда-либо отпущу её руку.

Этой ночью мы любили друг друга иначе. Во мне больше не было никаких сомнений — если раньше меня занимал вопрос, достоин ли я любви, раз меня даже родители бросили, то сейчас всё изменилось. Я был достоин. Всегда!

Я осыпал Машку поцелуями, неторопливыми и нежными, а она постанывала от нетерпения.

— Влад, пожалуйста! — Выдохнула она в мои губы, и я не стал её разочаровывать.

Этой ночью она кричала моё имя, и я верил, что так будет всегда.

Сквозь сковывающий меня сон я успел шепнуть ей: «Спасибо, родная! Для меня никто никогда не делал такого! Ты вернула мне маму и веру, что дальше всё будет только лучше!» На краю сна и яви мне показалось, что девушка тихо всхлипнула, но я провалился в темноту и не успел узнать причину её слёз.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Утро началось со сборов, мы покидали гостиницу, решив оставить вещи у матери и сходить напоследок на пляж. Моя мама — мне до сих пор не верилось в реальность происходящего — была рада нашему приезду. Она наготовила разных вкусностей и накормила нас сытным завтраком, а после — мы отправились с Машей к морю.

Несмотря на то, что солнце светило так же ярко и обжигало своими лучами, как и вчера, ветер сменил направление, и вода была слишком свежей для купания. Машка помочила ножки на прощание, а я наблюдал за ней, сидя на качелях. Самая прекрасная картина — видеть её счастливое выражение лица! Все её заботы остались в прошлом, печаль стёрлась лёгкой улыбкой, страхи растворились в моих поцелуях. Я не хотел улетать. Меня грызло необъяснимое предчувствие беды, что неслышной тенью подкрадывалась к нам со спины.

— Идём? — Наклонившись для поцелуя, спросила девушка.

— Да, пойдём к маме!

Мы вернулись в греческий домик матери, сытно пообедали и проговорили несколько часов. Машка оставила нас наедине, сославшись на усталость, и я немного смутился от вопросов новообретённой родительницы.

— Когда вы планируете свадьбу?

— Пока не планируем, — отмахнулся я. — У нас всё не так просто.

— Да? — Удивилась она. — Вы кажитесь очень влюблёнными друг в друга.

— С этим полный порядок. Дело в том, что я уже женат.

Мать ахнула, и я поспешил рассказать ей всю историю. Почему-то мне не хотелось, чтобы у неё складывалось обо мне плохое мнение.

— Если Света уже пришла в себя, то ты должен с ней объясниться и разойтись по-хорошему, — посоветовала мама. — Маша — чудесная девушка, не нужно заставлять её долго ждать. Ты не сможешь простить себе, если упустишь свою любовь. Ты точно такой же как папа. Я в молодости сомневалась, что готова стать женой военного, а он ворвался в моему отцу и как отрапортует: «Люблю до невозможности, на руках буду носить!» Я не могла устоять перед его напором. А потом он мне признался — он больше всего боялся, что я ему откажу.

— Меня тоже пугает, что я потеряю её. Она — моя душа, мой воздух, моя вселенная. Думаю, что я готов стать отцом, если матерью моих детей будет она. — Я улыбнулся. — Я действительно люблю её, мама. А она любит меня.

— Это здорово, — она сжала мою руку. — Мои двери всегда открыты для вас. Я буду ждать вас в гости, а ты пообещай, сынок, что будешь часто приезжать и звонить мне.

— Конечно, мама! — Я с лёгкостью дал обещание. — Мы и тебя в гости приглашаем. Моя семья будет рада познакомиться с тобой. Они очень хорошие люди.

— Я не сомневаюсь, ведь то, каким ты стал, больше их заслуга, чем моя.

— В этом нет твоей вины!

— Знаю, — она качнула головой. — Но всё равно не перестаю думать, что так виновата перед тобой! Хороша мать, что не почувствовала, что её сын жив и нуждается в ней.

— Мама, ты много пережила, стрессы наложились на твоё чутьё, но в этом нет твоей вины. Главное, что теперь мы снова вместе!

Мама плакала, провожая нас до такси, и я сам разрывался. Я пообещал, что прилечу через пару недель снова, что буду звонить каждый вечер.

Чем ближе мы с Машкой приближались к Москве, тем печальнее она становилась. Наша небольшая морская передышка закончилась, и она возвращалась к тому состоянию, в котором покидала дом.

Мы сели в такси, и она назвала свой адрес.

— Сегодня останемся у тебя? — Спросил я.

— Нет, — она смотрела в окно. — Я останусь дома, прости. У меня завтра тяжёлый рабочий день в офисе, нужно подготовиться и выспаться.

— Ладно, — я поцеловал её в висок. — Если ты так хочешь. Но я буду очень сильно скучать.

— Одна ночь, Влад, — усмехнулась она.

— Даже не знаю, смогу ли её пережить?! — Поддразнил я.