Хук слева

Она никогда не жеманничала, не строила из себя какого-то другого человека, не хныкала по поводу и без, не закатывала истерик, не устраивала скандалов. Мне было так комфортно с этой девушкой, как никогда не было ни с кем. Я был счастлив рядом с ней. Я был счастлив, что сумел испытать такие невероятные чувства в своей жизни.

— Ромашка, — я закинул руку ей на плечи и прижал к себе, — я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Она повернула на меня удивлённый взгляд, и я поспешил добавить:

— Когда всё уляжется, само собой. Не прямо сейчас, но однажды. В ближайшем обозримом будущем я бы этого хотел. — Я словно оправдывался за свою любовь. — Потому что то, как я люблю тебя, я никогда никого не любил и не смогу никогда полюбить. Моё сердце — это ты, помнишь?

— Да, — кивнула она, её глаза наполнились слезами. — Помню.

— А ещё я хочу, чтобы ты стала матерью моих детей, родная, — прошептал я ей на ухо, так тихо, словно боялся в этом признаваться.

По её лицу струились слёзы, но она счастливо улыбалась мне. Машка обвила мою шею руками и подарила мне поцелуй, наполненный надеждами и обещаниями. Это было её безмолвное согласие, и я хотел кричать об этом на весь мир, так меня переполняли чувства.

— Давай ещё немного прогуляемся? — Через некоторое время спросила она.

— Конечно, веди! — Я рассмеялся. — За тобой — хоть на край света!

Мы пошли вниз по извилистой тропинке, вдоль инжирных и банановых деревьев, пальм и акаций, прошли ряда три участков с домами, и Машка ахнула.

— Смотри, какой чудесный домик!

Домик и впрямь был сказочный, словно его вырезали прямо с живописного Санторини и вставили посреди этой улицы в Сочи: белоснежный с ярко-синими крышей, окнами и дверями, белым резным каменным забором с синими деревянными воротами и калиткой.

— Подойдём поближе? — Спросил я.

— Конечно, — от нетерпения она подпрыгивала на месте.

Она открыла карту и что-то сверила, а потом довольно рассмеялась.

— Влад, помнишь про мой сюрприз?

— Да, что-то ты говорила… — Рассеянно подтвердил я.

— Оказывается, это здесь, — прошептала она и крепко вцепилась мне в руку.

— Что здесь? — Не понял я.

— В наших разговорах ты постоянно возвращаешься к теме своего рождения, — она посмотрела мне в глаза. — Я поняла, что это действительно важно для тебя — найти ответы на вопросы. Без них ты не можешь быть цельным, и это разбивает моё сердце!

Я тяжело дышал, боясь продолжения. Машка успокаивающе положила руку на моё плечо и начала гладить.

— Влад, за этим забором ты найдёшь все ответы. Это было сложно, но я нашла все концы той давней истории. — Она нервно улыбнулась и облизнула губы, прежде чем продолжить. — Здесь живёт твоя мать, Влад. Женщина, которая родила тебя на свет. Ты не должен это делать сейчас или когда-либо, но теперь ты всегда будешь знать, что сможешь узнать в любой момент.

Мой взгляд метался от калитки к лицу девушки и обратно. Я был в замешательстве!

С одной стороны, я хотел ворваться и выпытать у этой… кхм… женщины всю правду, с другой — меня пугало то, что я мог услышать. Больше всего я боялся, что мои догадки подтвердятся, что я никогда не был ей нужен.

И пока противоречивые чувства с бешеной скоростью обуревали мой разум, а Машка стояла рядом, не переставая гладить мои плечи, лицо, голову и руки, калитка распахнулась настежь, и из неё выглянула ухоженная женщина лет пятидесяти.

— Добрый вечер, молодые люди, — улыбнулась дама. — Хотели сфотографироваться?

— Здравствуйте, — резко выдохнула Машка.

— Что, простите? — Не понял я.

— Туристы часто просят сфотографироваться с моим домом, — с удовольствием пояснила дама. — Вы проходите, пожалуйста. Я увидела, что кто-то стоит у ворот, так и подумала, что хотите посмотреть. Ой, сосем язык без костей. Заболтала вас!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Она была невысокой, склонной к возрастной полноте, женщиной со стильной укладкой волос медового оттенка. Модный яркий сарафан, кроксы, интересная цепочка с очками — женщина щурилась, но пока не надевала их.

— Спасибо за гостеприимство! — Затараторила Машка, давая мне время осмотреться. — У вас великолепный дом! Мы словно очутились на Санторини…

Тем временем женщина нацепила очки и ахнула.

— Господи Боже, Отец наш Небесный! — Она перекрестилась и продолжила, повергая меня в шок, — сынок? Я не могла обознаться! Это ведь ты?

— Ну, здравствуй, мама! — Горько ухмыльнулся я, на что получил щипок от Машки.

ОНА

Я переживала о том, как Влад справляется с неожиданным открытием. Выглядел он неважно, и я кляла себя на чём свет стоит, что не подготовила его заранее. Вот глупая! Словно жизнь — это ток-шоу, и он должен был подпрыгнуть от радости и горячо благодарить меня!

— Ну, здравствуй, мама! — В его голосе чувствовалась горечь, но его смятение не должно было выливаться на голову этой женщины.

— Проходите, гости дорогие, — засуетилась она. — У меня правда и нет ничего, но сейчас чаю заварим и булочки инжирным вареньем намажем! Вкусно, полезно! Не стойте! Вот это радость на мою голову! Сын! Живой!

— Ты как? — Шепнула я Владу.