Хроники преисподней

Одним словом, Конопатов, ставший у Капустина лечащим врачом, рекомендовал ему операцию. На взгляд Любушки, сначала стоило попробовать консервативную терапию. Но хозяин, как говорится, барин, врачу виднее. Лишь бы потом клиент и родственники бучу не затеяли, в суд не пошли, в общем, чтобы не возникли проблемы.

Именно по этой причине Любушка, как старшая медсестра, решила проконтролировать процесс. Пока пациент понемногу приходил в себя, она еще раз внимательно изучила его карту. Выяснилась удивительная вещь – пациенту назначили иммунодепрессанты[2]. Само по себе это не было чем-то странным. НЯК – болезнь аутоиммунная, бывает, что в процессе лечения назначаются иммунодепрессанты. Однако их не прописывают после операции. Иммунодепрессанты после операции прописывают, когда есть риск отторжения чужеродной ткани. Но в случае Капустина ни о чем таком речи не шло, так что они были совершенно лишними. Не говоря уже о том, что могли повредить здоровью и без того ослабленного пациента.

Тогда чего ради подавлялся иммунитет?

С этим вопросом Любушка подошла к Конопатову. Тот, вместо объяснений забился в истерике, стал кричать, что он врач с двадцатилетним стажем, а ее дело, как старшей медсестры – следить за чистотой больничного белья и трудовой дисциплиной.

Ошарашенная Любушка отошла прочь и не стала даже жаловаться главврачу. Строго говоря, хирург был прав: не ее дело выбирать лекарства для пациента. Но Любушку удивила болезненная реакция врача. Наверное, она вскорости забыла бы об этом случае, если бы не встретила случайно жену Капустина. Оказалось, Конопатов дал им направление в голландскую клинику, где они и продолжат лечение.

Это удивило Любушку еще больше. Зачем было гнать уже прооперированного пациента в Голландию? Жена отвечала, что там есть специализированная клиника, случай ее мужа им интересен, поэтому они не только возьмут его на лечение, но и оплатят Капустину и его супруге билеты на самолет, а также проживание за границей.

Любушка знала, что НЯК – заболевание сложное и лечению поддается трудно. Однако случай Капустина не представлял собой ничего экзотического. С какой же стати голландцы вдруг ни с того, ни с сего раскошелятся на бесплатное лечение пациента, да еще и на проживание сопровождающего лица. Тут было явно что-то не то.

– А что? – спросил Волин. – Что именно, по-твоему, тут не то?

– Не знаю, – отвечала Любушка. – Ты же следователь, ты и решай.

Волин только головой покрутил. Он следователь – он и решай. Да что тут решать, милые мои? За что ухватиться? Во всей истории только две странности. Первая – назначенное после операции подавление иммунитета. Вторая – бесплатное лечение за границей. Кому и зачем нужен за границей больной с подавленным иммунитетом, только что, между нами говоря, прошедший через хирургическую операцию… Что он за драгоценность такая, что надо его волочь за тысячи километров от родного дома?

На этом слове он как будто споткнулся. Драгоценность, говорите? Волин почувствовал, что в воздухе заструились флюиды – предвестники будущей удачи.

– Значит, нижнюю часть кишки пришивают к забрюшинному пространству? – задумчиво проговорил он. – А внутри она пустая – эта кишка?

Любушка отвечала, что кишка, разумеется, пустая, ее специально освобождают перед операцией от каловых масс…

Тут рассказ Волина перебил полковник Щербаков.

– Ну да, – сказал он саркастически. – Пустая кишка – просто находка. Это не задний проход контрабандой набить, туда ведь может заглянуть любой таможенник. Пустая кишка – это круто! Напихать в нее, например, наркотиков и провезти через границу, да? А про рентген ты слышал, майор? Рентген же все высветит!

– Это смотря что будет внутри, – отвечал Волин. – Если, например, алмазы, то может и не высветить.

– Откуда у него там алмазы? Он что, алмазный прииск содержит?

Разумеется, никакого прииска Капустин не содержал. И вообще, поговорив с ним, Волин понял, что пациента используют втемную. Иначе жена не стала бы рассказывать налево и направо, что они в Голландию едут. Ясно, что Капустин ничего не подозревает. Напротив, верит доктору и за границу собирался со спокойным сердцем. А вот доктор Конопатов…

– Что доктор? – перебил его полковник. – Ты еще и доктора хочешь за жабры взять? Доктора тоже резать будем?

Доктора резать старший следователь не предлагал. Однако с ним стоило поговорить поподробнее. Волин выяснил, что у Конопатова есть родственник, работающий начальником смены на алмазном прииске. То есть чисто гипотетически они с доктором могли наладить хищение алмазов. Оставалось только найти способ сбывать их на Запад. Полковник прав в том смысле, что в заднем проходе контрабанду теперь возят одни лохи. Если везти в желудке – видна будет оболочка. А вот если утрамбовать алмазы в кишку, притом, что на аэропортовском рентгене их не увидят – это выходит совсем другой коленкор. Сразу становится понятно, зачем Капустину прописали иммунодепрессанты – чтобы организм не отторгал камни, пока их не вытащат уже в Голландии.