Храм

Со стороны галереи слышались голоса и торопливые шаги – кто‑то быстро приближался. Десятник свернул в купальню, спрятавшись за оцинкованным баком с водой. Спустя несколько мгновений трое мужчин бегом пронеслись мимо комнаты, где он хоронился, даже мельком не взглянув в его сторону. Свист выбрался на галерею, огляделся и бегом спустился в зал, где и притаился в темном углу, вслушиваясь в нарастающий шум. Рассветный Храм походил на потревоженный улей: без видимой цели напуганные сиреной люди носились по этажам, кричали и переругивались. Сбиваясь в небольшие группы, все спрашивали друг друга, что же произошло?

Почувствовав себя в относительной безопасности, Свист покинул укрытие, пробрался вдоль стены к уходящему в темноту коридору. Сделав всего пару шагов, он остановился, ощутив на лице чье‑то дыхание.

— Здравствуй беглец, — сказал до боли знакомый голос.

От неожиданности охотник шарахнулся назад, выскочив обратно в зал с галереей, и едва удержался на ногах. Следом за ним на освещенный участок пола шагнул Пластун. Почему‑то Свист не удивился, с самого начала этого похода он знал, что встретится с наставником, словно эта встреча была кем‑то предопределена.

— Ты решил вернуться?

Свист отступил еще на шаг. Что‑то в облике старого друга пугало его, заставляя волосы на загривке шевелиться.

— Окунувшись в темноту ереси, ты понял, где твой дом? – уже другой голос раздался со стороны галереи, справа и немного сверху.

Свист затравленно оглянулся: темнокожий Складарь неспешно шел к ним, не спуская с охотника пристального взгляда. Десятник чувствовал, как мерцало поднимается из глубины, пытаясь что‑то ему сказать, предупредить.

Тем временем, каморник встал у входа на галерею, преградив собой путь наверх.

— А может быть, — огромный водонос шагнул вслед за Пластуном в зал, — ты пришел навредить нашей семье?

Свист выпрямился, неспешно осмотрелся, желая показать, что он не испытывает страха. Все трое были не вооружены, да и зал не такой уж и большой – шансы были. Десятник сжал пальцы на скрипнувшей рукояти ножа. Все трое в унисон усмехнулись, отвечая его намерениям.

— Ты думаешь справиться со мной? — сказали они в один голос.

Свист отступил еще на шаг, коснувшись лопатками стены, и будто пелена спала с его глаз. Ни Большого Батьки, ни каморника, ни Пластуна, его друга и наставника, здесь не было, один лишь Ведун в трех разных телах.

— Брось свое жалкое оружие, меня нельзя более убить, — говорил он тремя голосами, слившимися в один. – Как свет рассеивает темноту, так и своей волей я попрал саму смерть.

Зал стал наполняться холодным бледным светом, настолько ярким, что слезились глаза, и в тоже время он не разгонял тени, но лишь подчеркивал их. Темный силуэт охотника лег на стену, сгустился, почернел так, что уже и самих камней стало не видно. Этот свет обжигал кожу колючим морозом, сводя судорогой мышцы и царапая горло.

Волна омерзения захлестнула Свиста – перед ним и вокруг него находилось существо уже не бывшее человеком, но больше походившее на болезнь или паразита. Свист чувствовал разум Ведуна по всему Дому: здесь, рядом с собой, в предалтарном покое, где‑то у слоновьей головы. Везде он тянулся к людям, верившим ему до последнего, почитавшим как божество и отдавших ему куда больше, чем рассчитывали поначалу.

Разлитый вокруг свет больше не ослеплял его, только злил. Свист еще раз поглядел на живые останки своего учителя, желая увидеть в нем отголоски того человека, к которому он был привязан, но ничего не нашел. Горькая боль утраты накрыла его с головой, Свист яростно зарычал и бросился на врага, намереваясь зубами рвать ненавистное существо. Голова его закружилась, ноги подогнулись, разом его покинули все силы, и непомерная тяжесть беснующегося вокруг света навалилась на измученного охотника.

Чтобы не свалиться на пол, он оперся рукой о стену и нож с тоскливым звоном упал на камни. В глубине его сознания билось мерцало, как загнанный зверек пытаясь вырваться из захлопнувшейся ловушки. Давление усилилось, и Свист опустился на одно колено. Стало труднее дышать, грудь сдавили тиски, еще немного, и затрещат ребра. Ведун был вокруг него. Охотник дышал им, почти физически ощущая, как жрец Света заполняет его собой.

Багровые круги поплыли перед глазами охотника, из носа полилась кровь, и тогда Ведун сдался. Будучи в трех телах одновременно он тяжело дышал, и три руки утерли пот с мокрых лбов. Тогда фальшивый свет померк, уступив место теплому огню светильников. Свист лежал на полу, поджав под себя ноги, и безучастно смотрел в стену.

— Это лишь вопрос времени, еретик, — сказал Ведун тремя голосами, в которых одинаково слышалась усталость.

Сапоги загрохотали по полу и Тропа, теперь лишенный всех волос на голове, бесцеремонно закинул охотник себе на плечо.

— Куда его? – последние слова, что помнил Свист.

57

Свист не спал, но и не бодрствовал. Он лежал на полу, так и не пошевелившись с тех пор, как водонос принес его сюда. Первое время стоявшие у входа в его камеру часовые заглядывали к нему, справляясь жив ли он.