Хозяйка Севера

— Я хочу уехать отсюда, — зачем-то продолжала настаивать я, вспоминая ту поганую сценку, которая прокручивалась в моей голове снова и снова — когда Герман возбудился от присутствия рядом с ним другой женщины, обнаженной темноволосой красавицы. — Герман, я не хочу здесь оставаться.

А Герман...

Он как будто внезапно решил больше себя не сдерживать.

Повалив меня на пол, он накрыл меня своим телом — своим обнаженным телом, и я почувствовала как его каменная эрекция снова упирается в моё тело.

— Хватит нести всякую чушь, Наташка, — рявкнул Герман, в то время как его руки принялись шарить по моему телу, явно пытаясь завести меня. — Хватит изображать из себя ханжу...

Его губы опустились на мою шею и стали двигаться вниз, помогая рукам возбудить во мне желание и убедить меня в том, что я была неправа.

Но я знала, что это не поможет. Потому что дело было вовсе не в этом.

Я не была ханжой. Я не стеснялась ни своего желания, ни своих чувств, которых я испытывала к Герману. Однако ни одно, ни другое не имело никакого отношения к тому, что сейчас происходило между нами.

— Герман, пожалуйста,— попросила я, пытаясь снова высвободиться из-под него. Снова безуспешно. Герман, ловко расстегнув на мне одежду (расстегнув ли?) уже подобрался к моей груди и принялся целовать её. — Не надо... пожалуйста, не надо.

Я обхватила его голову руками, пытаясь прервать ласки Левицкого.

И только это заставило Германа ненадолго прерваться.

Подняв голову, он встретился со мной взглядом — за это короткое время, пока Герман пытался своими ласками доказать мне, что я не права, он снова превратился в человека — в того мужчину, которого я уже успела...к которому я уже успела привыкнуть.

— Не надо что? — строго спросил он, недовольно поморщившись. — Наташ, после всего, что между нами было...

Он не закончил фразу, но коротко усмехнулся, многозначительно посмотрев на меня — так, что у меня не должно было остаться сомнений в том, что именно он имел в виду.

После нашего секс-марафона мне сейчас было глупо изображать мисс скромность...

И опять он ошибался в моих мотивах. Дело было не в том, что я не хотела его — я отдавала себе отчет в том, что Герман знает моё тело как свои пять пальцев, и не пройдет и пары минут, как я начну извиваться под ним, требуя его внутри себя.

Но дело было не в этом.

Герман явно не хотел этого признать, но проблемы между нами лежали в совершенно другой, более сложной плоскости.

«Я не готова быть частью его мира», — вдохнула я тяжело. — «Это даже не плоскость. Это точка».

— Это ерунда, которую тебе надо выбросить из головы, — недовольно поморщился Левицкий. Буравя меня тяжелым взглядом, он периодически косился вниз, на мою обнаженную грудь и кажется, чем дольше он туда косился, тем больше раздражительным он становился.

— Наташка, я не понимаю, что произошло, — отрывисто протянул Герман, снова припечатав меня взглядом. — Я оставил тебя в доме расслабленную и счастливую, а нашёл какую-то холодную и незнакомую чужачку.

Его рука всё же накрыла вершину моей груди.

— Мы связаны, Наташка, — глядя мне в глаза произнес он. — Ты моя жена, моя истинная пара. И на этом всё.

После этой фразы его голова снова опустилась вниз — чтобы вновь заняться моей грудью, но только в этот раз даже все его умелые действия не смогли возбудить во мне желание.

Напротив — от его поцелуев и ласк мне было даже больно — тело, как будто вспомнив, кто именно сейчас его ласкает, отказывалось получать удовольствие.

— Пожалуйста... — прохрипела я и в очередной раз попыталась выползти из под Германа. И наконец-то Герман меня услышал...

То есть, мне показалось, что он меня услышал — одним рывком поднявшись на ноги, Герман каким-то непостижимом образом поднял меня с пола вместе с тобой.

Так, что мы по прежнему были друг напротив друга — но теперь уже в вертикальном положении.

— Ещё раз, — медленно проговорил Герман, строго глядя мне в лицо. — Я не понимаю, что с тобой произошло. Я оставил в своем доме, в своей постели — сонную и счастливую.

«Я и была счастливой, пока была сонной», — подумала я, пытаясь избежать взгляда Левицкого. — «..А потом она проснулась».

— Не пори чушь, Наташ,— поморщился Герман.

— Я хочу уехать, — попросила я.

Герман не отвечал.

Он долго смотрел на меня ( я этого не видела, но я чувствовала его взгляд на своём лице), вынуждая своим взглядом и своим молчанием посмотреть на него.

Наконец, я это сделала.

Наши взгляды встретились.

Серые, как будто покрытые инеем, зрачки внимательно наблюдали за мной.

— Я планировал уехать завтра днем, но если ты так хочешь, можем собраться в город сегодня.

Я моргнула.

Кажется, он говорил про нашу поездку в Мурманск. Про совместную поездку.

Но это было совсем не то, что я имела в виду.

Это было совсем не то!!!

Я хотела уехать из этого места, хотела прямо сейчас броситься куда глаза глядят — главное, чтобы подальше от этого дома... и от всех этих оборотней.

От мужчин, которые в один момент перекидываются в зверей, от женщин, которые запросто разгуливают обнаженными посередине дня.