Хозяйка Севера

— Отпусти меня, пожалуйста, — неожиданно для самой себя, жалобно протянула я, обращаясь к зверю, коим сейчас и являлся Герман. — Я не готова, Герман... я не справляюсь со всем этим.

Я впервые отчетливо осознала это.

Герман сделал многое, чтобы я привыкла к нему. Чтобы я забыла ту нашу первую встречу в лесу и того монстра, который напал на меня тогда.

У него это почти получилось.

Нет, я всё ещё боялась того зверя, который периодически выглядывал из Германа — не буду врать, что не боялась — боялась ещё как. Но дело было даже не в этом.

Сейчас, глядя на развороченную дверь, ощущая на себе горячее дыхание оборотня, я видела перед глазами ту картинку, с которой всё началось.

То, как Герман со своими товарищами спокойно прогуливался обнаженным на улице.

Они не стесняются своих тел, сказал мне Герман — и это было правдой. Но в всём их поведении... во всей реакции их тел было так много нечеловеческого, звериного, что я не могла больше отрицать — именно в этом и была главная проблема.

Герман не стеснялся ни своей наготы, ни своего возбуждения... и не видел ничего неправильного в том, чтобы отдавать мне приказы перед всеми.

— ТЫ. МОЯ. ЖЕНА. — процедил сквозь зубы Левицкий, снова подслушав мои мысли.

Я сначала думала кивнуть — мол, да, слышала уже это объяснение, но передумала, побоявшись, что он воспримет мой кивок как согласие с этим статусом.

На самом деле, всё между нами было абсолютно чудовищно.

Всё, кроме той полной страсти нескончаемой ночи, когда я даже не могла разобрать, что за окном: день, ночь, вечер.

Почему я решила, что мы по одинаковому ощущаем, по одинаковому чувствуем? Не потому ли, что Герман целый месяц очень дотошно изображал из себя обыкновенного мужчину — и я поверив этой картинке, забыла, кто он на самом деле?

Тот Герман, которого я знала в Мурманске, сильно отличался от этого незнакомца, которого я сегодня увидела — незнакомца, который только внешне напоминал моего мужчину...

Это было похоже, как будто какой-то чужой, какой-то инопланетянин, вселившись в Германа, просто позаимствовал его тело. Абсолютно чужой мужчина в абсолютно чужой среде.

Та короткая сцена, случайной свидетельницей которой я стала, как будто отрезвила меня, вытащила из омута страсти и включила мозги...

Зачем я здесь? Что я здесь делаю?

Мне казалось, что мои глупые мечты, в которых я видела себя счастливой женой и мамой нескольких малышей, как будто вывернули наизнанку — предлагая оплатить всё это непомерной для меня ценой.

Смешно, наверное, но... ведь если так рассудить, то из-за Германа я уже успела смириться даже со зверем, который с силой ворвался в мою жизнь.

Однако, все дело в том, что я сама... я сама, кажется, была не готова стать частью его звериного общества.

Эти правила, эти устои были совершенно чужды мне — я не могла представить, что я когда нибудь смогу спокойно принять появление своего мужа абсолютно обнаженным — и прогуливающимся со своими друзьями так, будто в этом не было ничего неприличного или необычного.

Нет, нет, нет!

А как он приказал той брюнетке?

— Наташа.

Зверь, который всё ещё только напоминал внешне Германа, оборвал мои рвущиеся наружу мысли отчаяния.

Свободной рукой он схватил меня за подбородок — и приблизил моё лицо к своему.

Наши взгляды снова встретились. И несмотря на то, что его лицо сейчас было почти полностью звериной мордой, в его желтых волчьих глазах я вдруг увидела... своего Германа — того, человека, которого, кажется, уже успела немного полюбить.

— Что плохого в обнаженном теле? — искренне и даже недоумевающе спросил он. — Разве моё тело уродливо? Разве на него неприятно смотреть?

Он не понимает!

— Не понимаю, — согласился Герман-зверь. Прохрипев эту короткую фразу, зверь провёл опасным длинным когтем по моим губам. — Я знаю, что ты хочешь меня ничуть не меньше, чем я тебя. Я знаю, что моё тело возбуждает тебя также, как меня возбуждает твоё тело, твой запах, твои мысли... большинство из них...

Взгляд зверя сместился на мои губы.

— И я не вижу в этом ничего плохого.

Я попыталась осторожно высвободиться из захвата его рук. Мне это не удалось — Герман крепко держал меня своими пальцами, не давая возможности ни отстраниться, ни поменять положение.

— Пожалуйста. — Попросила я тихо.

Наши взгляды снова встретились.

Я увидела, мимолётную вспышку гнева в его желтом взгляде, заметила, как заходили желваки на его лице — и как опасливо сощурился Герман-зверь в ответ на мою просьбу.

— Ты просто себя накрутила. Ничего больше, — фыркнул он, отмахнувшись от моей мольбы как от чего-то незначительного.