Хозяйка Севера

«Действительно пора», — снова мысленно хмыкнула я. — «На второй день, к вечеру. Наташка, ты самый настоящий лодырь. Бабушка Наташа, если бы узнала, что ты целых два дня прохлаждалось в спальне, как королева, точно бы поцокала языком и сказала, что такую ленивицу она не воспитывала».

Но если разобраться, то спала я не так уж и много. И даже не спала, а восстанавливалась... после Германа.

Подумав о том, что мы делали в спальне с Германом, я покраснела (почувствовала, что покраснела), и, спрятав лицо в одеяле, тихонько хихикнула: да, бабушке про такое не расскажешь...

«Вот поэтому, надо, наконец, подняться и выйти в люди... может, твоей бабушки здесь и нет, но есть тетя Люда, которую очень уважает Герман. Ты же не хочешь, чтобы она подумала, будто ты ленивая гордячка, которая только и ждёт, что ей начнут прислуживать».

Нет. Такого бы мне точно не хотелось.

Хватит уже того обстоятельства, что они здесь все оборотни, а я простой человек, который ещё не очень в курсе их традиций и правил.

В конце концов, собравшись с духом, я откинула в сторону теплое одеяло и выбралась наружу. Привела себя в порядок. Принялась одеваться.

На самом деле одеваться — а не просто накинула на себя халат или ночнушку.

«Что стало с этой приличной девушкой», — хмыкнула я, натягивая брюки. — «Никогда раньше я не жила так долго без трусов».

И ведь не скажешь что до этого момента я никогда не была с мужчиной — была. Даже замуж сходить успела.

Только с Аркашей всё было... как будто не по-настоящему.

«Как-то странно звучит — как будто не по-настоящему... Это так?»

Надевая куртку, я задумалась.

Когда мы с Аркадием только познакомились, когда я переехала к нему, мы тоже не спали как монахи. Секса в нашей спальне было достаточно. Пусть не такого разнообразного, как с Германом, но тем не менее секса было много.

И всё равно, с Аркадием всё было...тусклее что ли?

Прислушиваясь к себе, я понимала, что дело не в оральных ласках, которые я впервые попробовала с Германом. Хотя это было тоже... незабываемо. Не только то, что делали мне — но даже то, что делала я сама. Почему-то раньше, когда Аркаша заговаривал о минете, это всегда казалось мне чем-то не очень приятным, грязным даже. Хотя мой бывший супруг обожал принимать душ и покупал себе бесчисленное количество самых разных средств для кожи.

То есть, это представление у меня было не по поводу физической нечистоты... а скорее моральной что ли. Ведь сам Аркаша невероятно кривился, когда я спрашивала насчет ответных ласк. И после его гримас мне трудно было принять оральные ласки как что-то приятное.

Герман же явно не видел в этих ласках ничего унижающего его мужскому достоинству... напротив, прежде чем предложить мне сделать ему минет, он до этого много раз сам доводил меня до экстаза своим языком.

Я замерла, мысленно вспоминая эти моменты. Замерла, машинально сведя ноги вместе.

«Кажется, кому-то не хватило... Кажется, кому-то уже хочется добавки».

Я с шумом втянула в себя воздух.

Хочется. На самом деле хочется. И я не знаю, что мне с этим со всем делать.

«Спуститься вниз, найти Германа и притащить его обратно в спальню».

Хм, хороший план...

Я открыла дверь, воинственно выглянула наружу, и даже по-хозяйски спустилась вниз, на первый этаж, держа в мыслях идею «притащить его обратно в спальню».

Правда, по мере удаления от комнаты, мое настроение становилось всё менее воинственным и всё более... не знаю, смущенным что ли. И это несмотря на то, что в доме было очень тихо.

Возможно, что кроме меня здесь никого больше и не было — всё таки остальные, кто сейчас присутствовал в поместье, являлись оборотнями и в данный момент отмечали свой свой праздник Полнолуния.

«Полнолуние было вчера».

Но ведь Герман сам сказал, что ещё не все разъехались...

Спустившись вниз, я нашла кухню, которая выглядела как самая настоящая мечта хозяйки: дорогая деревянная мебель, пол, выложенный каменной плиткой, разнообразные кухонные гаджеты, выдержанные в стиле дома.

Раньше я бы непременно удивилась всему этому богатству. Мы с Аркадием только мечтали заработать на такое... Но год проживания в квартире Германа меня испортил — теперь я на всю эту дорогую красоту смотрела без придыхания. Просто отмечала как факт — и всё.

После кухни, я зашла в ещё несколько комнат по пути к выходу — и снова никого не встретила. Складывалось такое ощущение, что дом стоял полностью пустой, и только я одна всё это время здесь находилась.

Нет, умом я понимала, что и тетя Люда, которая рассказала мне про родителей Германа, и те дамочки, разговор которых я подслушала на лестнице — все это мне не привиделось. Но сейчас я ходила по пустому, странно вымершему дому, и пыталась понять, на самом ли деле я здесь сейчас одна — и где все остальные?