Хотите быть герцогиней?

– Муж и жена только по ночам. Никаких огней. Никаких поцелуев. Как только она родит мне наследника, мы больше не спим вместе.

Наконец все разъяснилось. А она-то никак не могла понять, с чего вдруг ему вздумалось устанавливать подобные правила. У герцога была власть над ней. После заключения брака Эмма оказалась всецело в его распоряжении. Тогда зачем ему щадить ее чувства? Как будто чувства вообще нуждались в том, чтобы их щадили! Она не слабонервная дурочка.

Так вот, он и не думал щадить ее чувства. Он защищал себя.

Некоторое время Эмма не знала, что сказать, а когда же она наконец нашла нужные слова, их оказалось всего три:

– Я ее ненавижу.

Эш рассмеялся.

– Вы дочь викария. Откуда вам знать, что значит ненавидеть кого-то по-настоящему?

– Нет, я это знаю. – Эмма сжала кулаки. – Я могла бы придушить эту женщину, – прорычала она.

– Ну, это уж слишком.

– Хорошо. Но я могла бы обколоть ее булавками. Целой кучей булавок.

– Ну, в это я готов поверить.

– Я серьезно. Взяла бы очень много булавок! В конце концов она сделалась бы похожей на ежа.

Эмма пылала от гнева. И она не преувеличивала. В прошлом она, возможно, просто завидовала или негодовала на Аннабел Уортинг, однако сейчас презирала ее всей душой. Как она посмела убедить этого храброго, преданного и достойного мужчину в том, будто он чудовище? Урод, который должен довольствоваться мимолетными ласками, да и то в темноте?

– А знаете, эта комната довольно милая, – заметил он, очевидно желая сменить тему разговора.

– Милая?

– Тут есть кое-что. Не хватает только нескольких драпировок, приличной мебели, слоя краски, матраса, внутри которого свежая, а не десятилетней давности, солома, пары десятков скребков и щеток да блохоловок. Куда подевалось ваше воображение?

Она ответила ему суровым взглядом.

Он запечатлел поцелуй на ее лбу.

– Извинения приняты.

– Вы совсем не хотите есть?

– Не особенно.

– Я умираю от голода. – Эш натянул брюки, накинул рубашку, сунул ноги в сапоги. – Позвоню и распоряжусь насчет завтрака, а также насчет кареты.

Однако стоило ему распахнуть дверь, как поднялся оглушительный шум, крики и вопли из комнат первого этажа, топот ног, несущихся вверх по ступенькам.

Какой-то парень, проложив себе путь локтями, ворвался в комнату и захлопнул за собой дверь.

– Вам не надо идти вниз. Уж вы мне поверьте.

На незнакомце была маска из черной сетки и некое подобие черного камзола, натянутого поверх черных же штанов и рубахи. В руке он держал рогатку.

Озадаченная, Эмма покачала головой, зато ее супруг, похоже, узнал его.

– Что ты тут делаешь? – Герцог указал на странный наряд парнишки. – Это что за маскарад?

– Нравится? Мой старый фехтовальный костюм. Немного ваксы – и вот, готово. – Парень сдвинул маску назад, открывая лицо, и поклонился Эмме. – К вашим услугам, ваша светлость.

Теперь, когда маска не скрывала его лица, Эмма увидела, что это всего лишь мальчишка – лет пятнадцати, не больше. Высокий для своего возраста, с оттопыренными ушами и щербинкой между передними зубами. И этот мальчик, кем бы он там ни был, кажется, отлично знал ее мужа.

Эмма повернулась к Эшу.

– Могу я просить вас об одолжении нас познакомить?

– С ним? Так это Тревор.

Мальчик ткнул Эша локтем в бок.

– Ну!

Эш закатил глаза.

– Конечно. Это гроза Мейфэра.

Гроза Мейфэра? Эмме не терпелось узнать эту историю.

– Я товарищ чудовища из Мейфэра, – сообщил паренек. – Помощник, если хотите. Его ученик.

– Замечательно. Как это вышло?

Эшбери бросил на нее невозмутимый взгляд.

– Понятия не имею.

– Вам чертовски повезло, что это случилось! – Мальчик прошел по комнате и плюхнулся на кровать, которая жалобно заскрипела. – Тут собрался весь Лондон. Все ждут, не покажется ли чудовище из Мейфэра.

Эш подскочил к окну.

– Мне следовало это предвидеть, прошлой ночью… но я как-то не подумал.

– Да, об этом вы не подумали. – Эмма подошла к окну и встала рядом. – Потому что заботились обо мне.

– Ну да, корка черствого хлеба за пенни. Вот только как это поможет нам сейчас?

– Что страшного, если мир наконец узнает правду? – спросила она.

– Учитывая, что весь Лондон знает меня как кровожадное чудовище, которое крадет детей и приносит всяких мелких тварей в жертву темным силам? Думаю, это замечательная мысль.

Эмма прикусила язык. Ему следовало подумать об этом раньше, прежде чем поощрять подобные слухи. Но какой смысл напоминать об этом сейчас…

– Итак, что же вы собираетесь предпринять, если хотите остаться неузнанным? – поинтересовалась она. – Здесь нет черного хода, а я не собираюсь прыгать из окна.

– Вам не нужен черный ход. Все, что нужно, так это их отвлечь, – подал голос Тревор.

– Чем ты отвлечешь такую огромную толпу? – удивился Эшбери. – Разве что устроишь пожар, да и то сомнительно.

– Все просто. – Тревор схватил шляпу герцога и напялил себе на голову – почти что по самые уши. – Чудовищем буду я, а вы будете мной.

– Очень смешно…

– Нет! – воскликнула Эмма. – Это блестящая мысль! Только подумайте. Толпа внизу дожидается отнюдь не герцога Эшбери. Они ждут чудовище из Мейфэра: человека в черном пальто и в черной шляпе.