Хотите быть герцогиней?

Что сказать, Эмма не знала. Быстрая, запретная ласка горела на ладони одной ее руки, и она погрузилась в воспоминание о сильных гладких мышцах под покровом наглаженной льняной материи. Но другая ее рука хранила иное воспоминание: твердые рубцы раневой ткани, разбегающиеся по грудной клетке, стягивающие кожу, как паутина.

– Простите, – повторила Эмма.

Он отвернулся, и она пришла в отчаяние. Неужели она лишила его решимости продолжать? Во второй раз?

Но он достал из кармана халата какой-то маленький флакон. Она услышала звук вынимаемой пробки. Ее ноздрей достиг экзотический аромат, и она успела подсмотреть, как он наливает несколько капель себе на ладонь. Наверное, это какое-то масло?

Похоже, она угадала насчет ароматного вещества. Его пальцы легко скользнули внутрь и принялись поглаживать ее лоно. Ощущения были неуловимы, как струящаяся вода. Эмма вдруг почувствовала, что она влажная внутри, под стать этой самой воде. К тому времени, когда он устроился между ее ног, Эмма уже хотела его страстно, опьяненная ожиданием сладкой боли, которая, как подсказывал инстинкт, только и могла ее насытить. Она знала, как доставить себе удовольствие, но никогда не могла заполнить пустоту внутри – это невозможно в одиночку!

Твердый ствол его мужского естества пришел в соприкосновение с ее животом, легко скользя в оболочке ароматного масла. Ощущение этой твердости вблизи ее возбужденного средоточия… Она чувствовала, что теряет разум. Даже застонала от отчаянного желания, двигая бедрами для достижения полного контакта.

Он снова замер.

– Не останавливайтесь, – стала она умолять, едва дыша. – Пожалуйста! Мне не больно, клянусь. Мне очень, очень, очень хорошо.

Но он прикрыл ей рот ладонью.

– Не двигайтесь.

– Почему?

– Потому что мы не одни…

Глава 10

Эш увидел, что из угла спальни на него таращится пара горящих огнем глаз. По спине прошел холодок. Сердце перестало скакать галопом и замерло.

Чужак.

Черт возьми, как же он пробрался в комнату?

Впрочем, сейчас это не так важно, сказал он себе. Этот вопрос подождет. Сейчас самым насущным делом было ответить вот на что: как же ему убить мерзавца? Он мысленно перебрал все возможное оружие, которое могло найтись в комнате. Лучше всего воспользоваться каминной кочергой, да только она далеко, не достанешь. В крайнем случае из пояса халата можно соорудить неплохую удавку.

Если придется, он будет драться голыми руками. Его единственной заботой было защитить Эмму.

Он перекатился на бок и встал на колени, собственным телом загородив Эмму от врага.

– У тебя три секунды, чтобы убраться отсюда тем же путем, каким ты сюда явился, – велел Эш. – Иначе, клянусь, я сверну тебе твою поганую шею.

Но чужак напал первым, рванувшись вперед с нечеловеческим воплем.

Словно дюжина острых, точно бритва, шипов впились в его плечо и руку. Эш вскрикнул от боли. А Эмма проворно натянула на себя одеяло:

– Брысь! Штанина, не надо!

Так это кошка?

Когти. Зубы. Шипение.

Кошка!

Эш соскочил с кровати и попятился, пытаясь стряхнуть с себя зверя, рукой прикрывая детородный орган. Тем временем Эмма, сидя на постели, кричала на кошку и умоляла это чудовище убраться, но напрасно. Она бросила в кошку подушку, но подушка угодила Эшу в лицо и не помогла избавиться от животного, которого она сама же притащила в дом.

В следующий момент герцог перевернул туалетный столик. Вся стеклянная мелочь разлетелась, осколки тут же впились в его босые ноги. Тогда он стал бить кошку о столбик кровати, пытаясь испугать животное и обратить его в бегство. Но зверь лишь сильнее вцепился в рубашку и в кожу под рубашкой – сущая колючка! Мяукающая, с острыми зубами.

Эш был готов сунуть руку вместе с кошкой в огонь. Ну появятся еще несколько свежих ожогов! Однако, как известно, паленая шерсть омерзительно пахнет, и ему хватило сдержанности, чтобы не сжечь заживо питомицу Эммы у нее на глазах.

Завтра он вытащит кошку в сад – там и прикончит.

Сейчас ему требовалось всего-навсего стряхнуть с себя это треклятое животное.

Оставив пах незащищенным, Эш протянул руку, схватил кошку за загривок и начал трясти изо всех сил. Маленькая тварь упала на пол и пустилась наутек, растворясь в темноте. Хорошо бы ей исчезнуть навсегда, если у нее есть хоть капля разума.

Осмотрев свои фамильные сокровища, герцог понял, что они остались в целости и очевидной невредимости, да только съежились так, что никакой возможности уговорить их вернуться в рабочее состояние не предвиделось – даже ради всех девок из «Ковент-Гардена».

Ничего не поделаешь. Ему предстоит еще одна долгая, унылая прогулка по ночным улицам.

– У вас кровь? – спросила Эмма.

– Всего-то местах в двадцати. – Эш дотронулся до своего плеча и поморщился. Пальцы стали влажными. – Наверное, мухи покусали.

Эмма легла, огорченно вздохнув.

– Мне очень жаль. Я и понятия не имела, что она где-то в спальне.

– Запомните мои слова, – мрачно сказал Эш. – Завтра ночью ее здесь точно не будет.