Холод и яд

– Не-ет, Илья. Ты вот как раз в ответе, – Артём постучал указательным пальцем по столу. – Ты в школе и неофициальная, и официальная власть. Понимаешь? И если что-то происходит – ты за это в ответе. Я тебе сейчас как командир класса говорю. Если кто-то что-то вытворяет в школе или в школьной компании, я об этом знаю и могу за это ответить. А ты?

– Молодец, Артём, – фыркнул Илья, пятернёй причёсывая волосы. – Я тоже. Но твоя Лерка, кстати, тоже не ангел. Змеистая она. Неприятная. Всё крутится что-то, нюхает, узнаёт. В первую же неделю пыталась в банду вступить и даже взнос где-то надыбала первоначальный.

Артём постарался не выдать удивления. Хотя вопросов, которые следовало задать девушке, стало больше. Сделав вид, что всё под контролем, он спокойно ответил, что она пыталась таким образом защитить себя от любых неприятностей в новой школе: всё-таки, наверное, приятно приходить в коллектив и чувствовать свою силу. А не прятаться по углам. Илья отвернулся к окну, словно обдумывая слова Артёма.

Но по всему было видно, что есть что-то ещё, что у Муромцева ещё не кончились ядовитые словечки, что не кончились претензии. При этом, впрочем, он был удивительно спокоен и настроен на диалог.

– Что-то ещё?

– Да. Родионов. Ты мне не противен как человек. Ты адекватнее и уравновешенней Шаховского. Пойми меня сейчас правильно, ага? Я просто хочу, чтобы ты был в курсе. Лерка твоя пыталась на меня вешаться. И ещё на пару пацанов из банды. Не знаю, чем это кончилось. Просто я не удивлюсь, если у неё, кроме тебя, ещё трое. Ну, для широты выбора. Или один для души, второй для защиты, третий для постели…

Ложечка грохнула об пол. Артём глубоко вдохнул, поднимая её и отсчитывая до восьми. Не хватало ещё сейчас подраться. Илья смотрел с высокомерной полуухмылочкой, об которую так хотелось почесать кулак. Артём сдержался.

– Зачем ты мне сейчас это говоришь? – вопрос получился пропитанным злобной вибрацией.

– Чтобы ты был в курсе, – Илья пожал плечами. – Как девчонка твоя Лера мне вообще параллельна. Если я к ней и приставал, то исключительно как к новому человеку. Мне надо было знать, что она, кто она. Будет тусить. С кем. Ты сам сказал: я же глава.

– Посмотрел? – рыкнул Артём, отставляя пустую кружку из-под кофе. – Свободен. Чтобы я от Леры о тебе больше не слышал.

– Посмотрел, – спокойно кивнул Илья и вдруг скривился: – Мне показалось, что она непростая. С двойным дном как будто. С виду милая, но есть в ней что-то… Она чего-то хочет. От всех. Странно, что ты не понял.

***

«Фил бы не поверил, – усмехнулся Артём. – Я согласен с Муромцевым! Да ладно! Снег точно пойдёт! Лера действительно с двойным дном оказалась. Блин! Мне ж Виктор даже намекал, а я… Правду говорят: влюблённые глухи, слепы и туповаты». Тихий смех рвался из груди вместе с покалывающим жжением в носу. Пальцы теребили переносицу, растирали глаза, хлопали по щекам, приглаживали истрепавшийся пластырь, а грудь сдавливали короткие спазмы.

– Эй, студент, ты чего там? – зашипел Дима, и Артём подавился смешком. – Может, уже мастера вызывать тебе крышу чинить?

– Не надо, – откашлявшись, выдохнул Артём.

– О! Заговорил! Я думал, ты совсем того. Что: допрашивали?

– Хуже.

– Били?

Артём отрицательно мотнул головой и цыкнул:

– Девушка приходила.

– Ооо… А почему «хуже»?

– Потому что приходила, чтобы сказать, что мы расстаёмся.

Эта фраза слетела так просто и буднично, словно и не было ничего, кроме очарования симпатичной внешностью и импульсивность Лерки. Дима сочувственно промолчал. В тишине было слышно, как набирается вода в санузле.

– М, а почему расстались, если не секрет? – через некоторое время всё-таки полюбопытствовал Дима.

– Скажи, между девушкой и другом кого надо выбирать?

– Между девушкой и другом… Девушку. – Дима пожал плечами и затараторил, когда Артём страдальчески простонал. – Ну что поделать: такая жизнь, студент. Друзья они на века, а девушек надо ловить.

– Вот поэтому и расстались, – глубоко вздохнул Артём. – А я даже не уверен, что другу это было надо. Дай покурить, а.

– Ты ж не куришь, – фыркнул Дима. – Да и ночь уже.

– Точно…

Артём, не меняя позы, устало закрыл глаза.

Оставалось пережить два дня неизвестности.

Глава 11

Варя призналась. Маме – что стала девушкой Фила, на что в ответ получила многозначительное многоточие, а потом шокированный смайлик. Папе – что по собственной детской самоуверенности ввязалась в неприятную историю и теперь без него едва ли справится, и наконец-таки обрела покой даже после вчерашнего суматошного дня. Себе – что с Тёмой всё будет хорошо, что Илья не виноват. И что она любит Фила.

Именно поэтому они сейчас сидели в пустом кафетерии рядом с кинозалом, сами стены которого словно были пропитаны сладкими ароматами карамельного попкорна и колы, и безудержно болтали обо всём на свете, кажется. Фил широко улыбался, смущённо смеялся то над собственными кривляниями, то над Вариными нелепыми фразами, а ей было совсем не обидно. Внутри всё парило и рвалось из груди безудержным теплом и глуповатыми смешками.