Хольмганг

Нет, не легенды, а сам народ занимал мысли самого знаменитого уроженца Кинтарии, каждый раз, когда он вёл корабли к северу Большого Острова. Их первое появление просто спасло пиктов от вымирания, а каждый новый визит улучшал жизнь маленьких людей.

В отличие от других карликов Ойкумены, бородатых гномов и цфаргов, согласно легендам северных народов, обитавших ещё дальше фиордов викингов, в тёплых землях, расположившихся среди бескрайних льдов, пикты не достигли таких высот в науках и ремёслах, когда их пути пересеклись с людьми нормального роста. Шоты почему так легко и перебили прежних хозяев гор и равнин северной части Большого Острова, что против их воинов, одетых в железо и вооружённых сталью, вышли толпы коротышек одетых в звериные шкуры и вооружённых заострёнными кольями.

Пикты с раннего детства украшали тело и лицо чудными рисунками с особым смыслом, меняя краски в зависимости от настроения или какого-нибудь праздника, как другие люди меняют одежду. Эти рисунки были подобны второму языку. Один пикт, только завидев другого, без слов понимал: случилась у него сегодня радость или печаль, прибыль или убыток. Девушки, не настроенные общаться с парнями, красили лицо одной краской, а те, кто жаждал поскорее выйти замуж, иной. Но самими необычными были рисунки, которые пикты наносили на кожу, когда шли в бой. И таких рисунков было несколько. Один красовался на лице, когда пикт собирался драться до первой крови, второй, когда бой предстоял с взятием пленных, а третий, самый устрашающий, когда намечалось сражение без возможности отступить или сдастся. Но, увы, последний рисунок не испугал пришельцев-шотов.

Как и многие завоеватели, не гнушающиеся истреблять целые народы от малого ребёнка до глубокого старика, первые короли шотов оказались в душе настоящими трусами. Они устроили резню мирным пиктам, однако не сумели справиться ни с их собратьями по малому росту, но не по доброму нраву, гоблинами, ни со злыми орками, от которых пошло название Орочьих Островов. Последние потом сами перебили друг друга, а с первыми шоты отчаялись справиться и по слухам разрешили им жить где-то в глубине своей страны. Вот только так ли это или гоблины исчезли вместе с орками – никто не знал. Согласно слухам колдовство фэйри хранило их жилища от посторонних взглядов.

Если так обстояли дела на самом деле, то можно было ставить крест на попытках Гаилая отыскать правду в сказаниях о гоблинах. Фэйри шотских легенд, если верить его же запискам, только именем напоминают добрых фей саксов Большого Острова. Они карают тех, кто пытается проникнуть в их тайны посерьёзнее.

Впрочем, Феодор не верил ни в фей, ни в фэйри. Он не сомневался только в том, что написано в священных книгах мессианской веры (разумеется, в трактовке монофизитства) и в том, что видел собственными глазами. Повидать за время странствий ему пришлось немало, и были здесь такие вещи, за рассказ о которых можно было получить славу умалишённого или кару за ересь, потому что многое из того, с чем столкнулся Кривой Купец, забираясь туда, куда другие торговцы боялись плавать, не имело никакого объяснения ни с точки зрения здравого смысла, ни с позиций верующего в Мессию. Однако ни фей, ни фэйри он пока не встречал и на этом основании считал, что их нет.

А вот пиктов Феодор видел. И навсегда запомнил, с каким недоверием они встречали первое посещение их затерянного острова, и с какой радостью второе. Дети приветствовали «Лань» криками и хлопаньем в ладоши, а взрослые похожие на детей, ходили на руках и делали кувырки в воздухе. Первый раз Феодор встретил лица, испачканные серой и свинцовой краской, а второй раз в его глазах зарябило от разных оттенков жёлтого и оранжевого.

Радость пиктов была понятной. Стальное оружие спасло многие жизни от жутких зверей, населявших подземелья, а орудия труда облегчили быт. Красивая одежда вместо звериных шкур сделала жизнь ярче, а фрукты и сыр разнообразили рацион. До этого с каждым годом численность пиктов сокращалась, но во второй свой приезд Феодор Отважный встретил намного больше улыбок, чем в первый.

Нет, Феодор не имел права бросать этих людей. Сам Мессия спас их от вымирания трудами одного известного купца. И поэтому он просто обязан узнать: что же за опасность угрожает его кораблям, каждый раз, когда они берут на борт чудаковатого лоцмана? И есть ли вообще какая-то опасность?.. Не выдумка ли эта его больного воображения?..

В таких делах Феодор особенно рассчитывал на помощь Гаилая.

– …рошо, держи ещё одну сладость.

– Это съедобно?

– Клянусь Крестом Мессии и поэмой Лукреция Кара!

– Я не знаю этих духов. Съешьте одну сами.

– Хорошо. Ум-м… вкусно… Держи…

– Спасибо.

– А теперь ты ответишь: чего так боится Горвинд Мак-нут и заставляет опасаться всех нас?

– Знаю.

– Что знаю?..

– Я знаю, чего боится Горвинд Мак-нут. Я обещал сказать за новые сладости, знаю ли я, и я ответил, что знаю.

– Да, я вижу: в тебе погибает неплохой ростовщик или торговец.

– Во мне никто не погибает. Меня никто не проклинал и во мне не живёт никаких злых духов.