Хольмганг

Да, бродячий скальд всё заранее рассчитал. Зная, что Ваги, движимый нечеловеческой ненавистью, метнёт оружие, мог бы просто увернуться, тем более что развевающийся плащ сбивал прицел. Но Флоси было важно доказать зрителям, что хоть ему уже перевалило за полвека, но он ещё не стар, чего бы ни болтал Ваги про его возраст. Ему было нужно, чтобы зрители не сомневались: он ещё владеет древним приёмом, который знают только викинги и их соседи-словены. Умением перехватывать на лету дротики, копья и даже стрелы, встретившись с которым, не раз и не два воины туманного Рейнланда и страны Шарлеманя, мадьярских степей и Империи басилевса, южной и речной Булгарии бросали оружие и в панике бежали перед детьми фиордов, явившимися за серебром и женщинами, или перед их миролюбивыми соседями из страны лесов, вставшими на защиту родной земли.

Олаф-рус не видел лица Ваги Острослова, но по позе мог понять, что Чёрный брат поражён в самое сердце. Победа ускользнула у него из-под носа, причём по его же вине. Есть от чего упасть духом.

Скальд неторопливо показал всем сжатое в левой руке древко, затем шёпотом попросил у Змеи Горя прощения за то, что будет сражаться ей против бывшего хозяина. В двух словах объяснил, какой Ваги негодяй и почему Флоси Среброголосый более достойный владелец.

Всё это время он не спускал глаз с Ваги. Но Ваги ничего не предпринял. Когда Флоси закончил под ликующие крики викингов разговор с новым оружием, его противник наконец отошёл от потрясения и знаками показал, что берёт перерыв в сорок вдохов и сорок выдохов.

Во время перерыва он с пустым лицом и потухшими глазами слушал младших братьев, которые, забыв, что перед ними их семейный тактик, наперебой давали советы, как попытаться одолеть человека с двумя копьями воину с одним щитом. Олаф не слышал их разговора, но был уверен: напоследок Торальф шепнул, что всё-таки лучше будет, если он как можно быстрее истратит все перерывы и вступит в хослур трижды трусом, но живым.

Но Флоси за этот поединок возненавидел Ваги не меньше, чем он его. Вот только хладнокровия у него в силу возраста было гораздо больше, и поэтому до того, чтобы «подарить» противнику оружие, скальд не дошёл.

Флоси Среброголосый не дал Ваги Острослову возможности закончить поединок трижды трусом. Израсходовав все щиты и все перерывы, Ваги не сумел достичь ни угла младших братьев, ни расстеленного на земле плаща. Флоси оттеснил его и от первого, и от второго спасительного куска земли.

Брошенный нож ничего не принёс стороне Чёрных братьев, а бросок щита был жестом отчаяния.

Громкий хохот одного поединщика возвестил тем викингам, кому было плохо видно, что второй остался совершенно безоружным.

– Молодец, скальд, ты справился, – шепнул старик без имени, и злобная радость пустила его тонкие губы в пляс.

Охваченный ужасом Ваги пытался обойти Флоси то с одной, то с другой стороны, но его враг словно летал над тьеснуром. Плащ сказителя развевался как крылья дракона, а жестокий смех гасил надежды на несмертельный исход. Куда бы ни направлял бег безоружный викинг, всюду в его грудь упирались наконечники двух копий.

– Он вепрем загнанным носился по полю ратному тьеснура! Он проклял день, когда родился! Он проклял ночь, он проклял утро!

Флоси был в ударе. Стихи сыпались из него, как серебро из прохудившегося мешка. Серебро?.. Да, от долгих разговоров на холодном ветру голос Среброголосого на время перестал быть серебристым. Он закалил горло песнями на открытом воздухе, но в перебранке с Ваги Острословом даже эта закалка не помогла. В том хрипе, каким общался сейчас Флоси, совершенно невозможно было узнать тот волшебный голос, каким восхищались от Страны Льдов до границ земли свейнов. Скальду нужно было как можно быстрее замолчать, чтобы не потерять прозвище «Среброголосый» навсегда, но ненависть оказалась сильнее.

– Что ж ты не внял советам брата? Того, чьё имя Человек-гора. Того, кто мир уже покинул, изрубленный в куски, которым нет числа!

Викинги хохотали. Даже ауги, не смотря на то, что Ваги был их соплеменником, никогда не любили его, а потому не могли не оценить удачной шутки бродячего скальда. Популярность Флоси выросла в несколько раз, когда он догадался надеть на Змею Горя так кстати подвернувшуюся голову Марви Человека-горы, точнее то, что от неё осталось, и стал тыкать этой головой в лицо Острослова.

Ваги пятился назад, спотыкаясь о камни и останки брата. Боковым зрением он видел разбросанные по тьеснуру кровавые куски, в которые превратил тело Марви берсеркер, а прямо перед ним прыгала на копье громадная изуродованная ударами Надежды Дата голова.

А Флоси от стихов перешёл к нормальной речи.