Хочу жить и умереть

…Наталья прошлась по деревне и свернула в проулок, в котором стоял покосившийся от времени дом Веры Телегиной. Девушка в недоумении застыла перед строением. В какой-то момент ей показалось, что дом – живое существо и страдает от пьянки и нерадивости своей хозяйки.

По слухам Телегина жила одна, свою пенсию по инвалидности пропивала с собутыльниками, а затем, чтобы не умереть с голода воровала соседских кур.

Неожиданно Наталья услышала женские крики, перебранку и громкое куриное кудахтанье. По проулку со всех ног неслась растрёпанная седая женщина, прижимая к груди очумевшую курицу. За воровкой гнались две односельчанки. Одна сжимала в руках полено, вторая – веник.

– Верка! Паскуда! – ярилась та, что с веником. – Брось курицу, а то зашибу!!!

– Поймай сначала! – прохрипела в ответ Телегина и юркнула в подворотню.

Преследовательницы растерялись.

– Вот мерзавка! У неё повсюду потайные ходы!

– Ломай ворота, они и так покосились! Возьмём прямо тёпленькой! Мужиков на подмогу кликнем! – предложила вторая женщина, размахивая поленом. – Вторую курицу за месяц упёрла! Гадина! Зашибу! – окончательно разъярилась односельчанка, ударяя поленом в ворота. От такого удара они покачнулись и накренились на бок пуще прежнего.

Наталья не выдержала.

– Во сколько оцениваете убыток? – решительно спросила она.

Женщины раскрыли рты от изумления, но быстро оправились.

– Во городская! Ты чё в адвокаты заделалась? Или я ошибаюсь?

– Заделалась! – подтвердила Наталья, до глубины души покоробленная увиденной сценой. – Сколько хотите за курицу?

– Сто рублей! – выпалила женщина. – У меня курочки все, как на подбор – толстенькие, чистенькие! Хоть сейчас в печь!

Наталья извлекла из кошелька сотенную бумажку.

– Вот возьмите…

Пострадавшая с недоверием посмотрела на протянутую купюру.

– Чё денег лишних много? Ты каждый раз будешь за ворованных куриц расплачиваться? На всю деревню денег не хватит! Верка в последнее время вконец обнаглела! Пенсию свою пропивает с местными алкашами, а потом ворует, чтобы с голоду не сдохнуть. А собутыльники частенько ей помогают.

– Возьмите! – твёрдо произнесла девушка.

Женщина, понимая, что такая удача, увы, может больше не подвернётся, схватила сторублёвку.

– Пошли отсюда! – скомандовала она своей товарке.

Наталья не сразу решилась последовать примеру Телегиной и воспользоваться её потайным лазом, хотя чётко приметила, где он находится. Она постояла посреди проулка, переминаясь с ноги на ногу с недоумением глядя на свой пакет с бутылкой вина и сладостями, которые теперь казались ей неуместными.

«Лучше бы колбасы и консервов купила…» – подумала она и направилась-таки к лазу.

Отодвинув доски, Наталья, таким образом, беспрепятственно преодолела покосившийся забор и проникла во двор, в котором царило полнейшее запустение. Казалось, что кроме сорняков и прошлогоднего сухостоя вокруг дома Телегиной ничего не растёт.

Она постояла ещё немного, стараясь заглушить охватившее её чувство жгучего стыда за свою биологическую мать.

1992 год

Начало июня выдалось жарким. Мукоудеровку вконец разморило…

Колхоз находился на гране банкротства, руководство едва сводило концы с концами. Деревенские работали скорее по привычке, нежели из-за денег. Зарплату практически не платили – дефолт чтоб его!

Технические мастерские и магазин пребывали в запустении. Жизнь ещё как-то теплилась на ферме и в свинарнике.

И вдруг, откуда не возьмись, в Мукоудёровке появился стройотряд из Пензы. Студенты, сбегая от городского продуктового дефицита, решили отправиться на заработки, как говориться в народе – на шабашку.

Строй отряд возглавлял Григорий Богданов, будущий экономист. Он быстро и слаженно собрал команду «рукастых» парней и на грузовике привёз её из Пензы в деревню. Правда, до Мукоудёровки шабашники побывали ещё в двух деревнях, да так и не сторговавшись в цене, уехали дальше в погоне за «длинным рублём».

Наконец отряд достиг Мукоудёровки. Машина остановилась на «площади» в аккурат напротив сельской администрации.

Григорий вышел из машины первым, цепким взором окинул сонную, разморённую жарой деревню.

– Выгружайтесь! – скомандовал он студентам. – А я – в администрацию, договариваться!

Григорий и местное руководство на удивление быстро нашли общий язык. Кровник требовал ремонта, однако, рабочих нанимать было не на что. А тут голодные студенты пожаловали! Ну и руководство предложило: кормёжка, постой – за счёт деревни. Зарплата – картошкой и мясом. Шабашники на такие выгодные по тем временам условия согласились.

Разместили студентов в старом амбаре на краю деревни, поужинали они в местной столовой. Борщ со сметаной показался им райским наслаждением. Насытившись, студенты решили отправиться на прогулку, дабы ознакомиться с местными достопримечательностями.

Однако не успели студенты выйти из столовой, как их уже поджидали местные парни.

– Слыхали – работать приехали! – начал Пётр, негласный лидер мукоудёровской молодёжи.

Богданов понял: разговора не миновать, тем паче, что местные парни были в большинстве. Он сделал знак своим: спокойно, сам всё улажу.