Хочу жить и умереть

– Да, моя девочка, получается, что так… – спокойно подтвердила Прасковья.

– А эта Вера Телегина – точно моя мать? – робко уточнила она. – А кто же тогда отец?

Прасковья пожала плечами.

– Телегина – твоя биологическая, как теперь говорят, мать. А Ирина тебя воспитала, душу в тебя вложила! Родная же мать нагуляла и бросила! Причём от того самого мужика, что на фото!

Наталья закрыла лицо руками.

– Господи я ничего не понимаю… – полепетала она.

– Всё очень просто. Почти двадцать лет назад в Мукоудеровку приехал строй отряд. Твой отец возглавлял его. Если мне не изменяет память, звали его: Григорий Богданов. Верка, увидев его, сразу голову потеряла. В те времена она была красавицей! Догулялась – забеременела! А Григорий возьми и не женись на ней! Родители не позволили связать жизнь с простой деревенской девкой. Вот и отдала она тебя в наш детский дом. Потом покатилась по наклонной плоскости…

– Но почему мама удочерила меня?

– Она в то время рассталась со своим женихом, приехала из Сурска, сделала аборт… Жалела очень, мучилась… Обратно в город возвращаться не хотела – устроилась на работу в детский дом. А тут ты появилась… Ирина, как увидела тебя, схватила! Из рук не выпускала! Всё твердила: моя девочка, не отдам! Пришлось оформлять опекунство…

Наташа всхлипнула.

– Моя… ну, она жива? Телегина? – спросила она надтреснутым голосом.

– Жива. Пьёт сильно, в дряхлую старуху превратилась…

– А почему моя мама с Богдановым сфотографировалась? – поинтересовалась девушка, со щёк смахивая слёзы.

– Богданов, когда узнал, что девочка родилась – помогал Телегиной. Денег давал, вещи детские привозил… Потом долго его не было, а когда появился снова – тебя уже Ирина удочерила. Он даже обрадовался. Ирина ему сразу понравилась, но лишнего он себе ничего не позволял. К тому времени был уже женат… Говорил, что рад за дочь. Ты, мол, в надёжных руках. Ирине тоже помогал первое время, даже запечатлелся с ней на память. Мы уже через несколько лет узнали – в гору пошёл, карьеру сделал. Стал в области уважаемым человеком. Теперь вот слышала, что в Пензе важный пост занимает…

Наташа тупо смотрела на папку… и мяла в руках плюшевого слоника.

– Могу я увидеть племянницу? – спросила она.

– Да, конечно, идём…

На заднем дворе был разбит огород. На нём трудились все воспитанники от мало до велика. Даже малышам воспитатели нашли занятие.

Наталья цепким взором окинула стайку девочек лет пяти-шести.

– Вот та беленькая, слева и есть Светочка… – подсказала Прасковья.

Наташа подошла к девочке.

– Это тебе, подарок… – протянула она плюшевого слонёнка.

– Мне? – удивилась Света.

– Тебе… Бери, не бойся…

Девочка робко взяла игрушку из рук незнакомой тети и вперилась в неё своими не по годам серьёзными голубыми глазами. От этого недетского взора у Наташи «засосало под ложечкой».

– Спасибо… – пролепетала девочка. – А ты кто? – задала она резонный вопрос. – Хочешь быть моей мамой?

От такого вопроса у Натальи хлынули слёзы из глаз. Она не удержалась, упала на колени и обняла девочку.

Прасковья и воспитали наблюдали за трогательной сценой.

– Кто такая? Откуда? – интересовались все у директрисы.

– Это племянница покойной Настасьи Мальцевой, дочь Ирины… Из города приехала, жить здесь будет… – пояснила Прасковья.

– Ирины? – переспросила пожилая нянечка. – Я помню её… Стало быть её дочь вернулась родные места… М-да… Пути господни неисповедимы…

– А как похожи-то! Как похожи! – удивлялись женщины, глядя на Наталью и пятилетнюю Светочку. – Одно лицо! Белокурые, голубоглазые!

– Родная кровь! – заметила молодая воспитательница.

Прасковья усмехнулась.

– Точно! Теперь уже родная!

Наталья, держа за руку девочку, подошла к Прасковье Петровне.

– Можно, я возьму Светочку с собой? Пусть погостит у меня…

Директриса кивнула.

– Хорошо, возвращайтесь в деревню. Только вещи с собой возьмите…

Не по годам смышленая Светочка, увлекла за собой Наталью обратно к детскому дому. Они поднялись на второй этаж. Прошлись по мрачному коридору, миновали архив и кабинет Прасковьи.

– Вот здесь я живу! – указала девочка на разбухшую облезлую дверь.

Наталья вошла в комнату вслед за девочкой. Перед ней предстала бедная обстановка: четыре железных кроватки, застеленные выцветшими от времени синими шерстяными одеялами, пара стульев, платяной шкаф, покосившийся комод и стол, заваленный рисунками и цветными карандашами.

Наталья прошлась по комнате, чувствуя, как прогибаются доски под ногами. Она подняла глаза вверх и с ужасом увидела, что штукатурка на потолке висела кусками. «И здесь живут дети?» – мысленно возмутилась она.

Тем временем девочка извлекла из шкафа рюкзачок и быстро собрала вещи.

– Всё, я готова! – доложила она.

– Тогда идём!

Наташа и девочка шли по дороге по направлению к деревне. Послышался шум мотора, вскоре с ними поравнялся мотоцикл.

– Привет честной компании! – бодренько произнёс мотоциклист.

Наталья узнала голос Фёдора.

Мотоциклист откинул «забрало» шлема.

– Гуляете?

Девушка пожала плечами.