Хочешь выжить – стреляй первым

«Черт! Тебе крупно повезло, петух гамбургский. Если бы не Луиза, ты бы у меня всю оставшуюся жизнь на лекарства работал».

Я бросил взгляд на девушку, ожидая ее объяснений.

– Мистер… – Так как я не спешил представиться, она продолжила: – Я вам очень благодарна. Ваш отважный поступок…

Тут ее речь оборвалась, а удивленный взгляд устремился через мое плечо. Оглядываться мне не было необходимости, так как быстрый топот маленьких ног мне был хорошо знаком. Девочка остановилась между мной и своей учительницей.

– Луиза! Как ты сюда попала?! Ты одна?! А где твой опекун?! – воскликнула девушка.

– Я не одна… А вы… – девочка еще не пришла в себя от произошедших на ее глазах событий. – Джек, ты такой…

– Все хорошо, моя маленькая. Разрешите представиться. Джек Дилэни. Опекун Луизы.

В это время Моррисон завозился на земле, потом с трудом сел, держась левой рукой за голову.

– Ох! Что… за черт!

Судя по его бледному и разом осунувшемуся лицу, ему было очень плохо.

– А что будет с ним?! Ему, похоже, плохо. Мы разве не должны помочь ему? – почти одновременно раздались голоса Луизы и мисс Картрайт.

– Почему бы и нет? Желание дамы – закон. Разве не так говорят рыцари своим дамам? – При этих словах я выразительно посмотрел в глаза мисс Картрайт. Ее глаза ответили мне вызовом, несмотря на то, что щеки начали пунцоветь:

– Вы не похожи на человека, читающего на ночь рыцарские романы, мистер Дилэни.

– Тут вы не правы, мисс, изящная литература мне не чужда, но давайте отложим этот разговор на потом, пока я не разберусь с вашим негодяем.

– Он не мой! – сейчас в ее голосе было полно возмущения.

– Хорошо. Спорить не буду. Не ваш, – говоря это, я подхватил Моррисона под мышки и поставил на ноги. После чего легонько подтолкнул по направлению к скамейке. Тот неуверенно, пошатываясь, сделал два шага и с трудом на нее сел. – Но то, что он негодяй, вы же не собираетесь отрицать, мисс Картрайт?

Ее глаза потемнели от гнева:

– Вы не можете так говорить о незнакомом вам человеке!

– Стоп! Как я не понял! Моррисон – ваш близкий друг! А это просто была милая размолвка любящих сердец!

– Я… Вы… Как вы смеете?!

Ее переполняли смущение и гнев. Я смотрел на ее горящие глаза, на бурно вздымающуюся высокую грудь, на маленькие кулачки, с силой сжимающие ремешок ридикюля, и любовался ею, и в этот самый миг раздавшийся тоненький голосок прервал наш бурный диалог:

– Джек, это папа Агаты и Паулы?

– Точно так, малышка. Мы сделали хорошее дело, теперь можем идти. Вон, у тебя даже носик посинел от холода. Все, нам надо в тепло. Вы с нами мисс Картрайт?

– Неужели вы думаете, что я брошу человека в беспомощном состоянии? – Ее голос должен был негодовать по поводу моей бесчувственности, но почему-то именно этого чувства в нем не ощущалось. Только растерянность. Похоже, она никак не могла решить, как себя вести по отношению ко мне.

– Взгляд мутный. Лицо бледное. Диагноз: сотрясение мозга, – я изложил вывод с безапелляционным видом знающего свое дело доктора. – Хорошо, мы пришлем кэб. Кэбмен отвезет его домой, где любимая женушка уложит его в кроватку. А его милые дочки…

– Вы… вы… – она хотела сказать мне что-то резкое, но сдержалась, после чего продолжила более спокойным, но весьма холодным тоном: – Надеюсь, мистер Дилэни вашего благородства хватит на то, чтобы сдержать обещание и прислать кэб?

Только я открыл рот для достойного ответа на столь язвительное замечание, как звонкий детский голосок ответил за меня:

– Конечно, мисс Картрайт. Вы не думайте плохо о Джеке. Он очень хороший.

После чего мне только и осталось, что откланяться. Выйдя из парка и подойдя к краю мостовой, я подозвал кэб, после чего объяснил кучеру ситуацию и показал направление, а затем взял Луизу за руку, и мы начали идти в направлении ресторана, но очень медленно, так как девочка не отрывала глаз от парка. Вдруг она резко остановилась, и мне поневоле пришлось притормозить и повернуть голову в том же направлении.

– Вон, смотри, они уже выходят. Кэбмен положил его руку себе на плечо и поддерживает мистера Моррисона. Джек, ты не слишком сильно его ударил? – При этом она посмотрела на меня. Я виновато ей улыбнулся в ответ. Несколько секунд она с укоризной смотрела на меня, затем снова повернулась к медленно бредущей парочке. – А миссис Картрайт несет за ним шляпу и трость. Джек, почему ты не помог ему?

– Он плохой, – я сделал попытку подладиться к ее детским понятиям.

– Плохие люди, так учит Господь, тоже нуждаются в человеческой доброте. Только познав добро, они могут исправиться. К тому же если бы ты ему помог, миссис Картрайт пошла бы с нами. А почему вы как-то странно разговаривали?

– Странно? Хм. Может быть, – я усмехнулся наивности ребенка.