Хмельницкий. Дума о гетмане Богдане

Помимо проблем нравственного выбора вставал вопрос о практической отдаче от такого подданства. Дело в том, что северное направление для Османской империи всегда было второстепенным. Главным для Стамбула было направление западное (экспансия на Балканы, борьба с Венецией за контроль над Средиземноморьем, противостояние с Габсбургами и Римом) и восточное (борьба с иранскими правителями за Средний Восток, Междуречье и Кавказ)[89]. Северное направление турецкие правители доверяли своему вассалу — Крымскому ханству. А за собой оставляли контроль над ключевыми точками причерноморского региона, защищавшими с флангов позиции Османской империи на Балканах и в Закавказье, и на дальних подступах обеспечивавшими безопасность северного побережья Малой Азии.

Что такое «крымский союзник», казаки уже успели понять. А возможность получения непосредственно турецкой помощи была сомнительной: Турция вела войну с Венецией за Крит (1645–1669 гг.), и войска туркам требовались там. К тому же, привод «басурманских» войск мог стоить протурецкой партии в старшине карьеры и даже жизни. Оставался единственный вариант — Россия.

Присоединение

Поначалу русское правительство отнеслось к событиям в Речи Посполитой с тревогой: в казачьем выступлении видели мятеж против законной власти, а в начавшейся народной войне — опасное выступление простолюдинов против правящих верхов, и потому придерживались нейтралитета. Тем более, что казаки действовали в союзе с крымцами. Поначалу дело даже шло к совместным с польской стороной действиям против мятежников и их крымских союзников. Но смена власти в Речи Посполитой дала повод не вмешиваться в конфликт на стороне Польши.

Однако к концу 1648 года позиция Москвы стала меняться в сторону посредничества между гетманом и Варшавой, и такой курс в целом продлился до августа 1653 года. Казачьи обращения к царю стали поступать раньше — начало им положило письмо Хмельницкого от 8 июня 1648 года. А в начале 1649 года в Москву прибыло первое посольство во главе с полковником Силуяном Мужиловским. Свои просьбы-предложения Хмельницкий передавал и через сторонних авторитетных лиц. Так, иерусалимский патриарх Паисий известил Алексей Михайловича, что гетман «велел ему бити челом царскому величеству, чтоб государь пожаловал ево, Хмельнитцкого, и всё Войско Запорожское приняти под свою государскую высокую руку и своими государевыми ратными людьми помочь им учинити, а они де, черкасы, вперёд ему, государю, будут подобны, и под его государскою высокою рукою быти желают»[90]. Стоит заметить, что в это время казаки были на пике своих успехов, не то, что в 1653 году.

Подобные просьбы и обращения имели давнюю историю. Впервые их озвучил гетман К. Косинский, обратившийся к царю Фёдору Иоанновичу. Затем к царю, уже Михаилу Фёдоровичу, и патриарху Филарету с аналогичными просьбами обращались гетманы Сагайдачный, Федорович, церковные иерархи Иов (Борецкий), Исайя (Копинский)[91].

А всего от гетманского руководства царю Алексею Михайловичу поступило тридцать обращений, содержащих эту мысль. Кроме этого, казачья сторона поднимала вопрос о возможности переселения в Россию Войска Запорожского в случае его поражения в войне, на что в январе 1652 года было получено согласие московского правительства. Пока дела восставших складывались более-менее нормально, а польская сторона ещё была согласна идти на некоторые компромиссы, эти заявления носили скорее характер «деклараций о намерениях» (что, впрочем, всё равно утверждало в сознании народа и казачества мысль о возможности и желательности русского подданства).

С российской стороны за тот же период к Хмельницкому было отправлено тринадцать посольств. Таким образом, инициатива и переговоров, и прошений исходила от малороссийской стороны. Россия не была готова вести войну с Речью Посполитой, а в случае принятия казаков и Малой Руси в подданство, она была бы неминуема. Страна была экономически и демографически ослаблена Смутой начала века, а также недавней неудачной Смоленской войной (1632–1634 гг.). Больших затрат требовало и строительство Белгородской засечной черты (1630 — 1640-е гг.), призванной защитить страну от разорительных татарских набегов.